«Да уж, внешность для шефа охраны вполне подходящая», – про себя отметила я.
– Он мой старый друг, – продолжал Мешков. – Мы с ним общаемся с переменным успехом лет пятнадцать. Порой мы не выносили друг друга, но, как видите, оба пока еще живы. Личность незауряднейшая. Это на первый взгляд он кажется этаким мужланом…
– Никаким мужланом я не кажусь… Что такое, почему меня все так воспринимают? – начал возражать Стэп.
– Воспринимают так потому, что вид у тебя такой, – огрызнулся Мешков. – На самом же деле Стэп один из наиболее интеллектуально развитых людей нашего города, нашей страны, нашего поколения, нашего времени, – добавил он, обращаясь уже ко мне.
– Иными словами, Печорин? – высказала я предположение.
– Что-то вроде того. Он очень любит наблюдать за людьми и делать потом свои выводы. В этом он, видимо, похож на вас. Правда, в отличие от вас некоторые его выводы не выдерживают испытания временем.
– У каждого бывают ошибки.
– Да, у каждого, – тяжело вздохнув, согласился со мной Валерий.
«БМВ» уже преодолел подъем на гору, и мы приближались к району Смирновского ущелья. Свернув на боковую дорогу, поехали сквозь лес. Вдалеке я заметила недавно выстроенный особнячок.
– Слава, выпусти меня, пожалуйста, – обратился Мешков к водителю. – Степан, а ты проводи гостью в кабинет. Я хочу пройтись пешком.
Мешков вышел из машины, а мы немного погодя подъехали к черным резным воротам.
– Вы не волнуйтесь, у него свои заморочки, порой непонятные посторонним людям, – сказал Савельев, без тени эмоций наблюдая за тем, как медленно раскрываются автоматические ворота.
– Да уж… – недовольно пробурчал Курганов.
Мы вошли в студию. В вестибюле сидел очкастый охранник огромного роста и весьма внушительной комплекции. Впрочем, звание охранника было чисто номинальным. Он даже не повернул голову в мою сторону, сконцентрировавшись на том, что происходило на экране телевизора. Там демонстрировали что-то порноидальное, кажется, новое произведение известной германской студии «Магма». Зрелище явно не доставляло охраннику особого удовольствия, он поминутно корчил недовольную мину, но все же продолжал смотреть.
Двери во многие комнаты на первом этаже были открыты, отовсюду доносились оживленные разговоры и смех. Временами в коридоре появлялись различного рода молодые люди. Одни были одеты весьма неформально – свитерок, джинсики, хвостик волос. Другие же, наоборот, выглядели этакими франтами – дорогие костюмы, модные курточки, причудливые прически.
Мы прошли по лестнице на второй этаж. В отличие от первого здесь царила тишина. На дверях были надписи на русском и английском: «Идет запись», «Посторонним вход воспрещен», «Монтажная». Курганов открыл дверь в конце коридора, и я попала в приемную хозяина студии. Из-за стола поднялась нам навстречу