– Может быть, ты придешь поговорить с ней? Надя твердит одно: жизнь кончена, сама себя погубила, кому нужна теперь такая?
– Ну уж и летчик, изувер какой-то! – возмутилась Сима.
– А ты взгляни по-другому. Его так воспитали. Так считается у мужчин, что очень важно, если он первый. Найдешь в любом романе.
– Нашла, на что ссылаться, на книжное старье.
– При чем тут старье? Возьми некоторые наши современные произведения – там тоже герои очень чувствительны в этом отношении. Упаси бог, чтобы у героини был кто-то раньше, начинаются терзания, унижения. Так чего же ты от парня хочешь? Он мечтал, чтобы все было, как его учили. А дурешка Надя оказалась трусихой и не смогла ему сказать!
– Насчет книг ты права, Маргарита. Но с трусихой… Что же, встань во фронт и рапортуй: знаешь, я не невинна, хочешь – люби, а хочешь – нет? Что-то есть в этом противное…
– И в то же время ничего не сказать тоже нехорошо. Будто прячешься от того, кто должен стать самым близким на свете, – возразила Рита.
– Да, и так и этак получается неладно. Как же быть? – задумалась Сима. – Ага, вспомнила, кто говорил о тончайшей линии, как лезвие бритвы, проходящей между двумя неверными крайностями. Маргарита, я позвоню ему, посоветуюсь насчет Нади.
– Кому это? Ох, Серафима, с чего это вдруг понадобились тебе советы? Разве поглупела?
– Не говори глупостей сама!
– Да кто же он, в конце концов? Академик, профессор?
– Без столь высоких званий. Научный сотрудник или врач, не знаю точно.
Профессор геофизики яростно наседал на Андреева, требуя адрес Гирина. Тот уверял, что еще не знает, где живет недавно приехавший в Москву приятель и что адресный стол тоже не поможет: Гирин, наверно, прописан еще временно. Геофизик разразился проклятиями.
– Наташа меня казнит, если я вернусь без адреса. Она говорит, что никогда раньше не испытывала такой неистовой благодарности.
– А он сказал бы, что это последствие перенапряжения психики. Посоветовал бы лекарство, чтобы избавиться от диких порывов.
– Посмей-ка это сказать Наташе, когда сын уже встает. Несколько приемов лекарств, два сеанса внушения, и чудо совершилось! – крикнул геофизик.
– То-то и хорошо, что нет чуда. Просто эрудиция и ясный ум врача. Но я сообразил, как ты можешь узнать адрес: позвони в его институт, я случайно запомнил название. Только, право же, зря.
– Так ведь для Наташи… Нет, вру, и для себя тоже.
… – Верочка, вот конфета, большущая. В связи с окончанием можно бы и поцеловаться… Впрочем, не стоит, у тебя вид сердитый, – сморщился студент Сергей, помощник Гирина. – А что теперь, Иван Родионович? Может, вашим займемся?
– Займемся. Мы наработали столько материала для нашего профессора, что ему разбираться хватит месяца на три. По договоренности, я могу теперь