Следовательно, полагал Изар, полного единомыслия среди донков существовать не могло. Возможными казались какие-то общие соглашения. Тем более что один-два из сильнейших Великих донков тоже, пожалуй, не отказался бы от мысли сохранить империю, но возглавить ее самому. Сменить династию, которая (от самого себя Изар не скрывал той оценки, какой заслуживало его правление с этой идиотски затеянной, плохо задуманной и еще хуже осуществленной войной) в его лице показала неспособность править величаво и с выгодой для всех.
Значит, тут была возможность нарушить единство донков, вколотить между ними как можно больше клиньев, делать вид, что идешь на их условия, – а на деле выкручиваться и, с Яширой в качестве союзника, проталкивать свои предложения через тех донков (поменьше и послабее), кого можно будет одних – напугать, других – купить… Тут пошла бы в ход старая, не раз проверенная технология.
Но для этого требовались, самое малое, две вещи.
Необходима была хитроумная дипломатия на высочайшем уровне. И, поскольку всякая дипломатия хороша лишь тогда, когда опирается на силу, – непременно нужна была сила.
Что касается последней, то Властелин уже поделился с капитаном тарменаров своими соображениями: силу можно было искать только у донка Яширы, в его небольшом, но богатом донкалате. Донк Яшира, кстати, не только никаких писем Властелину не присылал, но и не предупреждал о намерении участвовать в собрании Высокой Мысли. Следовательно, самое малое, соблюдал осторожный нейтралитет.
Ну а для дипломатической игры необходим был человек, который будет этой дипломатией заниматься, прекрасно зная все ее методы, приемы и уловки. Изар отлично понимал, что самому ему это не под силу; слишком малый срок он провел во Власти, очень уж не хватало ему опыта. А кроме того – далеко не все и не всегда может говорить, намекая, обещая или угрожая, сам Властелин: такие речи гораздо выгоднее вести кому-то – от его августейшего имени. Чтобы в результате добиться двух вещей: сохранения Ассартской державы на всем ее пространстве – и продолжения правящей династии во Власти.
Что он мог противопоставить единому мнению донков?
Допустим – расширить права Высокой Мысли, или, более современно, – Палаты донков. Вот уже сотни две малых циклов она существовала только на бумаге, никто ее не собирал, ни один Властелин не выражал желания посоветоваться с нею ни по какому поводу, в дворцовом обиходе именуя Великим Болталищем. И то, что сейчас предстояло, было, по сути дела, первым собранием Высокой Мысли за столь долгий срок. Малых донков это могло привлечь – если мягко, ненавязчиво и весьма конфиденциально пообещать одному – то, другому – иное, исходя из того – что у кого болит. Наверное, можно придумать еще много чего…
Одним словом, нужен был человек надежный и многоопытный.
В Сомонте такого не было.
Но вне столицы, в донкалате Мармик – был.
Вот такими были