– Хищники вообще-то и с голоду нападают.
– Люди это, нахрен, шакалы, – хмыкнул Бандит.
Костик положил колоду на стол и поднял свои карты.
– А козырь, нахрен, кто доставать будет? Пушкин что ли? – Бандит стрельнул глазами на колоду.
Костик поднял карты и вытащил нижнюю – пиковая дама.
Редактор долго ворочался в большой кровати, пытаясь уснуть. Несколько раз ему послышалось, что по саду кто-то ходит. Один раз он даже не поленился и встал, посмотрел в окно. В сплошной тьме ничего не разглядел. На душе стало как-то неспокойно. Все замки в доме с наступлением тьмы, закрывались. Но этот домик строился для дочери чиновника, а не по заказу Наф-Нафа. Входные деревянные двери были больше стеклянными, нежели деревянными. А в окна, при должной сноровке, можно влететь на самолёте.
Костику померещилось движение. Словно кто-то при свете луны высунул голову из кустов и через миг снова спрятался.
Бандит чуть ли не ежедневно предлагал выставлять посты, но Пётр Валерьевич всегда отвергал эту идею. Людей мало, оружием, кроме самого Бандита, никто не владел. «Получится не охрана, – говорил он. – А лишнее привлечение внимания. Так дикие подёргают двери и уйдут, а начни мы стрелять, сбегутся со всей округи».
Костик минут пять вглядывался в тёмный сад, но больше ничего не разглядел. Вернулся в кровать.
Он не понимал, правильное ли принял решение выбраться с базы. В словах Тамары была логика. Как-то бредово всё выглядело. Люди одичали и ведут себя, словно животные, а единственными нормальными остались лишь те, кто находился в коме. При этом Пётр Валерьевич непоколебимо уверен, что всему виною вирус. Марина на этот счёт молчала с таким усердием, словно и нет у неё медицинского образования.
Бывший редактор перевернулся на другой бок. Под окном зашуршало – там определённо кто-то находился. Костя подумал об этом уже отстранённо, а в следующую секунду сладко спал.
Когда он открыл глаза, первые утренние лучи уже пробрались в спальню. Костик подскочил с кровати. В глазах от резкого движения потемнело. Никакой другой одежды кроме пижамы ему так и не выдали, но Костика это особо и не смущало. Если в городе дела обстоят так, как говорил Пётр Валерьевич, то без разницы во что он одет. Если с человечеством всё нормально и нет никаких диких людей, то беспокойство об одежде станет наименьшей проблемой.
Костик скользнул в коридор, тихо ступая босыми ногами, спустился на первый этаж, где раздавался булькающий храп Бандита – он так и уснул в гостиной. Дверь на улицу открыта. Костя нацепил шлепанцы, в которых обычно ходил на прогулку, и вышел. Пахло лавандой. Возле входа, в большом вазоне, рос крупный куст. На данном этапе никто не мог заподозрить их в побеге. Мало ли… не спится людям, решили прогуляться.
На листьях висели капельки росы. Где-то в глубине сада невидимая птичка мелодично напевала о своём, птичьем, счастье. Утренняя прохлада забиралась под пижаму, спину и руки Костика покрыли мурашки.
Тамара, как и было уговорено,