Когда-то был Апрель. Максим Волжский

промолчать, скрывая от собеседника главное. Его рост, его груда мышц и хмурость надбровных дуг, предупреждали каждого встреченного в будущем недруга, что спорить с этим человеком попросту опасно. У громадного пришельца была рельефная грудь, как у античных богов, богатырские плечи и могучие руки, выдающие в нём недюжинную крепость. Казалось, что если в эти руки попадётся что-то привычно незыблемое, то не пройдёт и минуты, как здоровяк при желании превратит скальный камень в песок, а из железного наконечника копья он с лёгкостью сомнёт липкий мякиш, будто это хлеб. Но сейчас выразительный слав пошатывался, словно хмельной. Его космическая сила ещё дремала. Вены на теле гиганта пульсировали, выбивая бешеный ритм нечеловеческого сердца, а объёмные мышцы, знакомясь с новой планетой, сокращались и слегка толкали громилу то влево, то вправо.

      Второй мужчина стоял рядом. Он совсем не уступал в росте гиганту. Судя по худобе стройного тела и живым, умным глазам, которые уже приоткрылись и всё больше и больше адаптироваться к дневному свету – его козыри и достоинства были далеко не в физической силе. Пришелец выглядел элегантно. Осанка, высоко поднятая голова и складная фигура, подчёркивали величие разума и высокую степень интеллекта. Но, несмотря на все свои достоинства и кладезь вселенских знаний, скрытых в нём, статный пришелец так же, как и громила, плавно покачивался, будто находился не на твёрдой, земной поверхности, а стоял на палубе плывущего по волнам парусного судна.

      – Ничего-ничего, – ободрял друзей Ветер, – ещё несколько земных часов и вы привыкнете к новым телам. Наслаждайтесь знакомством с планетой, воспоминания об этих мгновениях сохранятся на века.

      Если бы космические странники могли видеть себя со стороны, то понимали, почему Ветер так забавляется, глядя на них. Пришельцы были непросто голыми – на бледных телах не росло ни единого волоска. Кожа славов на вид была гладкой, как будто бархатной – без шрамов и возрастных морщин. Не опалённые солнцем тела напоминали младенцев. И это вовсе не пустые сравнения. Славы лишь только осваивали свои новенькие костюмы и потому первое появление на планете вполне можно назвать рождением – совсем неземных, но всё-таки людей.

      Могучий пришелец наконец-то сфокусировал своё зрение. Он с нескрываемым любопытством всмотрелся во встречавшего путешественников мужчину со сверкающим топором в руке. После неловкой паузы гигант задумчиво дотронулся до своего, более чем волевого подбородка. Затем провёл ладонью по отражающей солнечный свет лысине. Ничего не обнаружив, он понимающе шевельнул неоперившимися бровями. Громила включил мимические мышцы лица, широко улыбнулся и, потоптавшись секунду на месте, сделал пару огромных шагов в направлении бородатого. Подойдя, он медленно по слогам произнёс первые в своей тысячелетней жизни земные слова:

      – Приветствую тебя, Ветер!

      Ветер ответил громиле. Он поздоровался так, как принято на Земле у старых, добрых знакомых, пожав огромную, тёплую ладонь