– Они разные, наверное, бывали, – рассудительно ответил Проша. – Не стоит, Алексей.
Алешка вдруг выставил указательный палец, направив его в змееныша, плясавшего у него над головой. Тот мигом сориентировался, разинул серо-зеленую глотку и ринулся на палец.
– Отставить! – рявкнул я. – Отставить совать пальцы! Ну не придурок ли, а!
– Точно кровожадная тварь, – буркнул Алексей, отходя от нас, и начал полоскать руку в какой-то луже. Появилась кровь. – Значит, кровожадная, так и запишем. Вот кого будем жарить на завтрак. Только кто же такого есть захочет, крыса с клювом и крыльями, зеленая и… ворсистая. Тьфу ты.
– Жалко, – улыбнулся Проша, – никто их не видел вживую, а мы видим. Можно сказать, исторический момент. Рану надо бы обработать, всякое может быть.
– Про исторический момент хотелось бы подробнее, – сказал я и приказал Алексею: – Возвращайся на борт, там аптечка. Еще не хватало… тут нам, – закончил я невразумительно и разозлился: – А в этом историческом моменте есть нам все равно придется! Ну, Петр Ива-аныч…
Галюченко тоже поднял указательный палец. Тварь ринулась на него. Петр Иваныч свободной рукой перехватил змееныша за шею, одно движение, и зеленому конец. Мы и рты разинуть не успели, а тушка величиной с голубя, в кургузых перышках, сквозь которые просвечивала кожистая перепонка, уже не трепыхалась.
– Завтрак. – Круглое лицо бортстрелка расплылось в довольной улыбке, он подмигнул Климову и строго уточнил: – На одного тебя, Костя. А вот если из пулемета моего пальнуть…
– Я это есть не буду, – буркнул Костя, разглядывая тварь в руке бортстрелка. – Надо поймать… зверя… на завтрак.
– Отставить «не буду»! Действовать придется по ситуации, а пока в наличии только этот… зверь. На поиски другого провианта времени нет, первоочередная задача – выбраться отсюда, – сказал я не очень внушительно. Вид возможной еды и у меня не вызывал аппетита, прозрачные перепонки у существа обвисли, бугристая кожа да кости.
– Есть действовать по ситуации, – кисло отрапортовал радист.
Но даже думать не хотелось, что здесь придется завтракать. И ночевать?! Под ногами бегали двуногие ящерицы, попискивали, деловито что-то тащили. Растительность буйная, душная напирала со всех сторон. Парило. Пахло влажностью, болотцем, маревом травяным, но не как пахнет в хорошем лесу средней полосы, чистым духом, которым не надышаться. Здесь все было не так.
Я видел, как Проша с безумными глазами скакал по бурелому, произведенному «ланкастером». Галюченко застыл в позе Зверобоя, опершись на сук, время от времени он принимался отмахиваться от кружащих над нами визгливых тварей. Климов почему-то смотрел почти неотрывно под ноги. А Алексей пытался перевязаться. Придавил локтем отмотанный конец бинта и накручивал его на палец, как на бобину. Я подошел