Но так или иначе, а Петр II умер, и с ним оборвалась непрерывная мужская линия наследования семьи Романовых. Судьбу империи выпало теперь решать Верховному тайному совету, созданному еще Екатериной по рекомендации Меншикова. Теперь, когда Меншиков отправлен в изгнание, из восьми членов Совета половину составляли Долгоруковы (князья Василий Лукич, Иван Алексеевич, Василий Владимирович и Алексей Григорьевич). Еще в совете были два брата Голицыны – Дмитрий и Михаил Михайловичи, Андрей Иванович Остерман, фактически руководивший российской внешней политикой начиная с 1820 г., и первый канцлер Российской империи Гаврила Иванович Головкин.
Стало ясно, что российский престол должна занять женщина, а это рискованное новшество; если не считать короткого царствования Екатерины, правившей, по сути, именем Петра и руками Меншикова, правительниц на Руси не было почти со времен княгини Ольги. Но это решение открывало для Совета большие возможности. Женщина будет нуждаться в советниках, она никогда не станет достаточно авторитетной, чтобы править самовластно, а потому у Совета будет возможность сохранять контроль над властью.
Но кому из многочисленных родственниц покойного императора Петра достанется приз в виде российской короны? Первая кандидатка – Елизавета, но у нее мало сторонников при дворе, и от этой кандидатуры отказались под благовидным предлогом: царевна родилась до брака Петра и Екатерины, и этот козырь вытаскивали всякий раз, когда Елизавета оказывалась неугодной.
Теперь взгляды «верховников» (так называли членов Верховного тайного совета) обратились на дочерей «старшего царя» – покойного Иоанна. Брак его старшей дочери Екатерины оказался очень неудачным. По этому поводу еще мать Екатерины, царица Прасковья Федоровна, писала Марте Скавронской: «Прошу у вас, государыня, милости, побей челом царскому величеству о дочери моей, Катюшке, чтоб в печалех ее не оставил в своей милости; также и ты, свет мой, матушка моя невестушка, пожалуй, не оставь в таких ее несносных печалех. Ежели велит Бог видеть В. В-ство, и я сама донесу о печалех ее. И приказывала она ко мне на словах, что и животу своему не рада… приказывала так, чтоб для ее бедства умилосердился царское величество и повелел бы быть к себе…».
«…Сердечно (об этом) соболезную, – отвечал Петр, извещенный о бедах племянницы. – Но не знаю, чем помочь? Ибо ежели бы муж ваш слушался моего совета, ничего б сего не было; а ныне допустил до такой крайности, что уже делать стало нечего. Однако ж прошу не печалиться; по времени Бог исправит и мы будем делать сколько возможно».
В 1722 г. Екатерина Ивановна, не выдержав жестокого и грубого отношения супруга, вернулась вместе с дочерью, носившей имя Елизаветы Екатерины Христины, в Россию, и теперь они обе жили то в Москве, то в Петербурге. Но формального развода между супругами не было, а потому Екатерина – неподходящая кандидатка на российский престол.
Анна Иоанновна
Совсем