Но с годами подкралась нужда
К Березовскому серою жабой:
– Ведь меня запугали тогда,
Не продал бы так дёшево я бы!
Кто не знает нужды – не поймёт,
Например, ты катаешься утром —
Мимо яхта, как лайнер, идёт,
Ну, а ты – на судёнышке утлом.
Да и вечером, севши за стол,
Умирая от зависти в кресле,
Сам играешь в карманный футбол,
А весь мир наблюдает за Челси.
И слеза так и катится в кейс,
Здесь такие порядки, не бред ли?
Не подоишь ни «Бритиш Эйрвейз»,
Не продашь ни единого Бентли.
Ничего тут не радует глаз,
На газоне лишь тянет загавкать,
Получаешь платёжки за газ,
За бензин отдаёшь на заправках.
Угасают чутьё и азарт,
Мимо рук пролетает «зелёный»,
И последний уже миллиард
Разменял на гроши-миллионы.
И журнал издевается «Форбс»,
Удалил олигарха из списка.
Пролетает над Лондоном «SOS!» —
Нищета осязаемо близко.
И, конечно, понятно суду —
Не бывать олигарху богатым,
А последние деньги уйдут
На издержки суду, адвокатам.
План возможен такой для него:
Если норов и крут, и неистов,
Не оставив себе ничего,
Записаться опять в коммунисты.
Пережить надо лондонский стресс
И собрать, где работал, все справки,
А потом обратиться в собес,
Чтобы пенсию дали с надбавкой.
Будет пенсию он получать
В месяц аж до двенадцати тысяч!
Может, будет немного кричать
Он, в витрины с продуктами тычась.
Будет жизнь весела и легка,
К ветерану труда не придраться.
И, возможно, машину «Ока»
У Собянина выбить удастся.
Здесь пустует в Разливе шалаш,
Вместо яхты есть лодка на вёслах,
Если бедный, то значит ты – наш,
Вместе будем рыбачить по вёснам.
И до тундры тут пара шагов,
К шалашу подбегают олени.
Если жить полноценно готов,
Мы с тобою, товарищ Еленин!
И тогда при раскладе таком
За тебя мы любого уроем.
Ты приедешь уже не тайком,
Всенародным вернёшься героем.
Только чур, ничего не крушить,
Худо-бедно теперь мы не лохи.
Всё же должен на Родине жить
Этот символ текущей эпохи.
Обращаюсь к властям заодно:
Ставить бюсты ему повсеместно.
Ну, а там… появиться должно
В Мавзолее вакантное место.
9. Мадонна на поводке
О чём думала Мадонна на своих концертах в России?
Меня куратор вёл на сцену
И говорил про божий дар,
Что я и музыка – бесценны,
В уме считая гонорар.
Я тихо пела бы на речке,
Качаясь в лодке на волне,
Но