– Лиза, Саша – ваш молодой человек? – спросила Амалия, расценив ее недоговоренность по-своему.
– Да, – ответила Лиза не столько ей, сколько не сводившему с нее взгляда Весенину. Последний гвоздь в их так и не случившиеся отношения. И последняя точка в молчаливом разговоре. А с Федоровым она объяснится позже.
– У вас очаровательная невеста, Александр, – сказал Дэн и вдруг улыбнулся Лизе одной из тех лучезарных, но безадресных улыбок, которыми одаривал своих читательниц. – Лиза, у вас есть ручка? Вы попросили автограф…
Выручила ее Амалия, протянув Дэну не только ручку, но и свою записную книжку. Он торопливо расписался, вырвал листок и протянул ей все с той же улыбкой.
– Неожиданно было встретить тут мою читательницу.
Лиза кивнула, принимая листочек. Наверное, следуя роли поклонницы, встретившей своего кумира, нужно попросить сфотографироваться вместе, только на это уже сил не осталось.
– Амалия, нам пора. Папа меня разыскивает.
– Рада была познакомиться, Лиза.
– Я тоже.
Может, прощание и вышло излишне поспешным, может, она ретировалась слишком быстро, таща за руку Федорова, но еще мгновение, и Дэн увидел бы ее слезы.
– Саш, мне нужно домой. Срочно, – отчего-то прошептала Лиза, когда они наконец-то отошли на безопасное расстояние.
– Что случилось? Тебя эта Амалия чем-то обидела?
– Нет. Конечно, нет, Саш, – выдавила она через силу и даже улыбнулась. – Но мы уже пробыли здесь достаточно. Я просто устала. Отвезешь или я возьму такси?
– Отвезу, – ответил несколько обескураженный Федоров.
– Хорошо! Я предупрежу папу.
Дорогу Лиза не запомнила, изо всех сил стараясь сдержаться и не расплакаться прямо в машине сокурсника. Саша поначалу пытался развлечь ее какими-то рассказами, но, поняв, что от Лизы не добиться ни слова, замолчал и включил музыку. Стиль был совершенно не в ее вкусе, она не любила дискотечную музыку, но не стала просить Сашу убавить звук, потому что однообразные ритмы неожиданно приглушили собственные мысли. Так они и ехали невыносимо долго по ночному городу. Поездка в располосованных неоновыми огнями сумерках могла бы казаться романтичной при других обстоятельствах. И если бы за рулем был не Федоров.
Она вошла в пустую квартиру, бросила на тумбочку плащ и сумочку и прямо в платье упала на застеленную кровать. Слезы, которые душили ее в машине, вдруг перегорели, спеклись внутри в остроугольный камешек. Почти полтора года – это слишком много для разлуки. Полтора года – это пропасть, смертельная для неосторожно подошедших к ее краю. Тишина в квартире стояла такая, что Лиза, казалось, слышала раздающиеся эхом в комнате мысли. И поэтому, когда зазвонил оставленный в сумочке телефон, она испуганно подскочила от показавшегося громогласным рингтона.
– Дочь, не спишь? – с неуместной радостью спросил отец. – А у меня для тебя отличные новости! Ты очень понравилась