***
Я почувствовала, как моей руки касается что-то мягкое, приятное. Глаза не хотелось открывать. Так удобно и долго я уже давно не спала. А самое главное – пробуждение не сопровождалось болью.
Неохотно раскрыв глаза, увидела склонившуюся надо мной Клер.
– Вы проспите обед, – вежливо напомнила она.
Да пожалуй, это весомый аргумент для пробуждения. Сладко потянувшись, я с помощью горничной приподнялась. Девушка тут же подложила мне под спину подушку.
– Обед подам вам в комнату, а если будут силы, то на ужин можете спуститься в столовую, – щебетала Клер.
– Ты же говорила, что в отсутствие хозяина, леди не даёт приказ накрывать стол.
– Да, но сегодня особый случай. Из столицы прибывает кузина леди Джорджии, леди Иннес.
Вот как, значит, ещё одна родственница?
– А много ли представителей рода Кимбол проживает в особняке? – решила поинтересоваться я.
– Лорд Радан Кимбол, его мать леди Джорджиа, и иногда гостит леди Иннес. Насколько мне известно, это все близкие члены семьи. Остальные родственники в столице либо ещё где-то.
– А отец лорда? Старший лорд Кимбол где сейчас?
Клер бросила на меня взгляд, будто оценивая, стоит ли мне доверять такую информацию. Но потом её лицо снова сделалось миловидным.
– Отец лорда Радана, старший лорд Кимбол умер лет пять назад. Говорят, он отдал жизнь за короля.
Я погрузилась в невесёлые мысли. К этому человеку у меня был только один вопрос. За что? За что такими древними обрядами и клятвами связывать своих детей? Не зная грядущего… а может лорд Кимбол-старший был уверен, что дети, связанные брачным договором, всегда будут рядом и никогда не расстанутся? Война для многих оказалась неожиданностью, но для наших семей она стала границей, по разным сторонам которой мы все оказались.
Встряхнув головой, прогоняя мрачные как тучи на небе, мысли, я заверила Клер, что к ужину обязательно буду. Родню надо знать в лицо. И им меня тоже. Вот только моё лицо вряд ли вызовет у них улыбку.
Аккуратно добравшись до ванной комнаты, я взглянула на себя в зеркало… под глазами залегли круги, кожа побледнела, и лишь татуировка сияет ярче обычного. Это странно…
Когда вернулась в комнату, меня уже ожидал на подносе горячий обед. От ароматных пряных запахов рот наполнился слюной. Не воспитано сглотнув и плюхнувшись на кровать, я стала поднимать крышечки, разглядывая вкусности. Крем-суп, уверенна, тающий во рту, хрустящие гренки, нежнейшее мясо птицы… В общем, как говорит моя младшая сестра: «Такую вкуснятину надо подавать с добавкой!».
От воспоминаний об Алии, у меня сразу встал ком в горле. Как она там, в пансионе? Стало неуютно, стыдно. Пока сестрёнка теснится в маленькой холодной комнате с другими сиротами, я тут валяюсь на кровати.
Когда казнили родителей, нас определили в пансион для девочек. После выпуска мне пришлось остаться и подрабатывать там же, чтобы присматривать за Алией, и скопить денег на поездку к мужу. Сестра плакала,