И всё же первейшим развлечением для Троекурова была охота. Никто не смел возразить, когда он во главе кавалькады со сворой проносился по чужим полям, и тем более никто не молвил слова против, когда однажды на обратном пути генерал увидел деревенскую церквушку и отчего-то вздумал в неё завернуть. Другие всадники не отставали, псари тоже поторапливались, и собаки с оглушительным лаем окружили церковь. Кирила Петрович спешился, но на крыльце дорогу ему преградил вышедший наружу сухощавый немолодой мужчина в тёмном сюртуке.
– Велите убрать собак, – сказал он. – Не место псам в божьем храме.
Генерал не поверил ушам. В здешней глуши с ним дерзнули говорить спокойно и твёрдо, без трепета, который Кирила Петрович привык воспринимать как надлежащую дань своему богатству, чину и древнему роду! Притом лицо невежи показалось Троекурову знакомым.
– Кто таков? – процедил он сквозь зубы, и кто-то из свиты за плечом поспешил услужить:
– Помещик Дубровский.
Генерал вгляделся.
– Дубровский… Андрей?!
– Ко услугам вашего высокопревосходительства, – ответил тот с прежним спокойствием и повторил: – Собак велите убрать, Кирила Петрович.
Глава VII
Имения их родителей располагались по соседству; сами они в молодые лета виделись иной раз, а после учились в Петербурге и вместе служили в гвардии ещё при государе Павле. Поручик Троекуров был чуть старше поручика Дубровского, особой дружбы с ним не водил, но случилось так, что Андрей Гаврилович крепко выручил Кирилу Петровича.
В девяносто седьмом году император сделал петербургским военным губернатором сына своего и наследника, великого князя Александра Павловича; тот во исполнение должности проверял дежурных гвардейских офицеров.
Как-то раз дежурил Троекуров по гауптвахте на Сенной в собственные именины. Зная, что Александр Павлович убыл в Павловск, он устроил такой фестиваль, что перепоил всех, включая солдат и арестованных…
…а великий князь нежданно явился ночью из Павловска на Сенную, где нашёл всех спящими. За отсутствием часового у барабана он распорядился своему лакею барабан забрать, а утром прислал приказ полку: к полудню трубить сбор на полковом дворе.
Проспавшись немного, Троекуров понял, какое ожидает его наказание за пропажу барабана. Император тогда гнул гвардию в бараний рог. Пожалуй, по сыновнему рапорту сослал бы он Кирилу Петровича куда подальше, к армейским в крепость, чтобы прочим шалопаям дать острастку. Опечаленный поручик начал прощаться с эполетами гвардейца: когда государь во гневе, заступников не сыскать – никакая родня не поможет. Зато помог Дубровский, который в попойке не участвовал, но вошёл в трудности сослуживца своего.
Андрей Гаврилович солдат знал не в пример лучше Кирилы Петровича. Один из рядовых, который тоже дежурил прошлой ночью, славился во всём полку отъявленным вором. Дубровский посулил этому солдату