Поцеловавшись на прощание, гридень и служанка расстались.
Вскочив на облучок саней, Малена проводила взглядом красную парчовую шапку Пересвета, которая, удаляясь, маячила над санями с поклажей, пока не исчезла среди шатров и палаток.
Соскочив с облучка на снег, Малена вдруг увидела свою подругу Росану, которая возникла как из-под земли.
– Ох, и продрогла я, милая, ожидаючи, когда вы намилуетесь! – с притворным негодованием проговорила Росана, кутаясь в овчинный тулупчик. – Слыша твои охи и стоны, подружка, мне даже завидно стало. Вот бы мне такого молодца, сильного и красивого! Отбить его у тебя, что ли?
Малена молча сунула под нос Росане свой маленький крепкий кулачок, беззлобно обронив:
– Токмо попробуй, подруга!
– Все едино зря ты на него облизываешься, милая. – Росана подавила грустный вздох. – Он-то боярич, а ты простолюдинка.
– В жизни всякое бывает, – заметила Малена. – Порой смерд боярышню под венец ведет, порой и боярич на крестьянке женится.
– Сказала ты ему, что дитя от него ждешь? – тихо спросила Росана, мягко обняв подругу за плечи.
– Не сказала, – еле слышно ответила Малена. – Скажу, когда война закончится.
– Ладно, пошли спать! – Росана взяла Малену за руку, потянув ее к возку на полозьях, укрытому плотным зеленым пологом с двумя широкими красными полосами.
Глава шестая
Монвид
Пересвет дивился погоде, стоявшей на побережье Куршского залива. Февраль только начался, а в окрестных лесах и на лугах уже начал таять снег. С моря, до которого было не более трех верст, веяло теплым влажным ветром. Воздух, напоенный запахом сосновой хвои, светло-голубое небо, горячие лучи солнца – все это радовало Пересвета, ощущавшего раннее дыхание весны. Здесь, на Балтике, зимняя пора была короче, нежели в Брянском полесье.
«У нас на Руси в феврале еще морозы трескучие стоят, без рукавиц из дому не выйдешь, – переговаривались между собой гридни из брянской дружины, – а тут, глядите-ка, теплынь, ручьи вот-вот побегут! Дивное место эта Пруссия!»
Однако «дивная» Пруссия встречала литовско-русские полки неприветливо. Деревни немецких поселенцев, мимо которых проходило войско Ольгерда и Кейстута, стояли пустые. Жители этих сел прятались в лесах или укрывались за стенами близлежащих замков. За более чем столетнее пребывание крестоносцев на здешних землях пруссы, коренное население этих мест, было почти полностью истреблено. Немцы под стягами Тевтонского ордена проводили насильственную христианизацию язычников-пруссов, тех, что уцелели после длительных войн и Великого восстания. Участь немногочисленных уцелевших пруссов была незавидна, в немецкие города их не пускали, им приходилось работать в каменоломнях, на валке леса, гнуть спину на мельницах и в хозяйствах немецких колонистов.
Крестоносцы победили гордых пруссов после упорнейших и жесточайших войн, пролив реки крови.