А жаль! Размышления Сталина о жизни и человеке могли бы войти в сокровищницу философской мысли. Но Сталин не был подвержен рефлексии[3], он анализировал не собственный внутренний мир, а мир внешний, нуждавшийся в коренной переделке.
В том же письме он писал:
«…А как вам нравится выходка Бельтова (Г.В. Плеханова. – С.К)?.. Не правда ли: старая, выжившая из ума баба, болтающая вздор о вещах, для нее совершенно непостижимых.
Видел я летом Градова (Л.Б. Каменева. – С.К.) с компанией (это – об июльском совещании в Монастырском. – С.К.). Все они немножечко похожи на мокрых куриц. Ну и «орлы»!..»
Через два десятка лет история повторилась – Каменев и компания оказались в деле строительства новой России далеко не орлами. И даже – не мокрыми курицами, а черными во́ронами…
Но тогда до этого было еще очень, очень далеко.
Между прочим, в конце письма Сталин просит:
«Не пришлете ли чего-либо интересного на французском или английском языке? Хотя бы по тому же национальному вопросу. Очень был бы благодарен…»
Не комментируя подробно, замечу, что просьба Сталина лишний раз свидетельствует о том, что иностранные языки он в какой-то мере знал. А просьба о присылке чего-нибудь именно по национальному вопросу была не случайной – именно на эту тему Сталин как раз тогда и писал ряд работ. Тут он знал свою силу и был уверен, что уж этой-то темой владеет, хотя нехватка источников ему очень мешала.
В 1916 году туруханский «курорт» свел в могилу Спандаряна – в тридцать четыре года. Сталин тоже был родом не сибиряк, так что невеселые мысли не могли не приходить ему в голову.
Они и приходили.
А что делать?
Однако надо было жить дальше и готовиться к новой борьбе. А он ведь был человеком, а не стальной машиной…
Сталин редко имел в личной жизни то, что хотя бы скрашивает жизнь, а тем более – украшает ее. Его первая жена Екатерина Сванидзе умерла в 1909 году, оставив мужу годовалого сына Якова, много позднее погибшего в немецком плену, имени и чести отца не замарав.
А Сталину даже под конец его последней ссылки было всего-то 38 лет. Молодой, по сути, парень! И уже как битый жизнью…
Битый – однако не побитый.
Три сибирских года в его жизни были политически внешне малоактивными. Но, при всей неласковости ссыльного быта, вынужденный перерыв в активной деятельности позволил Сталину накопить те силы, которые ему уже с весны 1917 года пришлось расходовать и расходовать…
ТЕ, КТО относится к Сталину прохладно (не говоря уже о тех, кто относится к нему злобно), обычно подчеркивают его физический недостаток – якобы почти не сгибавшуюся левую руку. Но