Храбак повернулся к новым пилотам, которые стояли, разинув рты. Вид Крупински внушал им ужас, а его чудесное избавление от гибели заставляло трепетать.
– Каждый раз, когда что-то идет не так, – сказал Храбак, – пилот проходит через это. И тогда мы празднуем его день рождения, так как он родился заново.
– А что происходит, если пилот погибает? – спросил Эрих.
– Тогда мы пропиваем его шкуру, чтобы побыстрее забыть все.
На Эриха огромное впечатление произвела встреча с двумя воздушными тиграми истребительной авиации Люфтваффе. Ему нравилась неформальная манера и прямота, с которой они себя вели. Через два дня, 10 октября 1942 года, он был приписан к III/JG-52 (аббревиатура III/JG-52 означала III группу 52-й истребительной эскадры. Каждая эскадра обычно состояла из трех групп. 7-я эскадрилья III группы обозначалась 7.III/JG-52. В состав III/JG-52 входили 7, 8 и 9-я эскадрильи), штаб которой находился в маленькой деревне Солдатская, на берегу реки Терек. Он снова забрался в транспортный самолет Ju-52, чтобы проделать последний отрезок своего путешествия на войну. Авария Крупински и наставления Храбака навсегда запечатлелись в его памяти.
Пока транспортник летел на юг, Эрих восхищался красотами Эльбруса, видневшегося справа. Его снежная вершина ослепительно сверкала на солнце. Поднимающийся более чем на 18 000 футов Эльбрус выглядел внушительным часовым на восточном берегу Черного моря. Слева, насколько хватало глаз, тянулись плоские равнины. Когда тяжелый самолет пошел на посадку, Эрих заметил аэродром на северо-востоке от крошечной деревушки. Ее окружали бесконечные поля подсолнухов и дынь. Прекрасное местечко, подумал Эрих. О войне здесь говорили только мрачные силуэты примерно 60 Ме-109 на аэродроме, который был не больше чем полоской травы с рядами палаток для пилотов и техников.
Штаб группы III/JG-52 размещался в Солдатской в таком же подземном блиндаже, как и штаб эскадры. Когда Эрих вошел в бункер вместе с остальными пилотами пополнения, их встретил высокий человек с зачесанными назад темными волосами. Он осмотрел прибывших и осклабился.
– Привет, невинные детишки! – сказал он. – Я командир группы майор фон Бонин. Хартманн и Мерчат направляются в 7-ю эскадрилью, Штиблер и Вольф – в 9-ю. Ну-с, и какие новости вы принесли мне из дома?
Эрих немедленно распознал еще одного старого воздушного тигра. Люди такого сорта не встречаются в летных школах. Снова мундир был измятым, брюки неглаженными и запачканными, а ботинки довели бы до инфаркта любого унтер-офицера. Фон Бонин также высказывал идеи, которым не учили в летных школах.
Это был ветеран истребительной авиации. Начав летать в составе легиона «Кондор» в Испании, фон Бонин сбил там 4 самолета. Еще 9 он сбил в Битве за Британию, летая в составе JG-26. Более 40 самолетов он уничтожил на Восточном фронте. Ему было 32 года, и он считался очень умным командиром истребительного подразделения. Эриху понравилось то, что он говорил:
– Здесь считаются только воздушные победы, а не звания и тому подобная ерунда. На земле мы соблюдаем