– Господь с тобой, Ванюша! Видно, и впрямь твоё дело правое. Тогда обязательно найди её, слышишь?! Найди и вместе с чадом, коли родится, сбереги. Хоть за себя её возьми. Да про родных не забывай, без куска хлеба их не оставь. Помоги пережить лихолетье.
Дождавшись, когда сын поцелует икону, тихо продолжил:
– На тебе теперь весь род наш держится! Не дай ему совсем сгинуть. Найди её, Ванюшка! А с татарами теми поступай, как сердце велит. Я более не супротивник. Я за тебя Господа молить стану… До последних минут своих.
Последние слова прозвучали подобно шелесту листвы на ветке, потревоженной лёгким ветерком. Немудрено, что Иван их так и не услышал.
Теперь и на глазах сына заблестели две предательские слезинки. Двое крепко обнялись. Отец отстранился первым.
– Возьми мой меч, серебра немного, еды на дорогу. Добирайся лесами в Тверь. Дорогой и рекой нельзя, перенять могут. Деревни в нашем углу не сегодня-завтра шерстить начнут непременно. В торговых рядах найдёшь Никиту-кожника, поклонись ему моим именем и попроси приютить на время. Дружок мой с детства, мы с ним два раза рядом на ратях против новогородцев бились. Скажи, что я слёзно просил помочь. А уж далее сам соображай, как быть. Лук тоже бери, ни к чему он мне однорукому. А тебе он ещё послужит!
– За лук и меч спасибо! Но запрячь пока всё здесь. Оружный сразу в глаза брошусь, не на войну иду. Потом вернусь. Коли нужда в них возникнет. А за серебро спасибо, возьму.
– Забери всё сейчас и запрячь в лесу, – глухо молвил Федор. – Один Господь ведает, что ты тут найдёшь вскоре. Поспешай, сынок, нам уже своё дело вершить надобно. Прощай. Мать не жди. Нечего на дорогу бабьи крики слушать. Сам ей всё поведаю…
Отец вновь прижал сына к груди. Над самым ухом Ивана глухо прошептал:
– Не гинь, сынок! Один ты у меня остался. Не гинь!!
И толчком оторвался, чтобы торопливо зашагать к уже подходившим к избе мужикам.
Иван достиг леса и тропинкой зашагал в сторону Тьмы. Ноги сами вынесли его к тому месту, где верный самострел остановил татарскую погоню. Убедился, что здесь вновь были конные, забравшие убитого в горло. Тщательно просмотрев чащу, нашёл чужую саблю, тугой лук, стрелы и кинжал прекрасной стали с узорчатой дорогой рукоятью, покрытой голубой финифтью. Проверил, как выходит из ножен лезвие. Булат с лёгким посвистом обнажил своё вороненое тело с длинным кровопуском посередине. Богатая добыча, доставшаяся убитому от какого-то другого степняка или алана.
«Негоже совсем необоруженному-то идти. Под градом перепрячу. Потом можно будет и продать, коль нужда в серебре появится».
Иван сунул кинжал в мешок. Достиг Тьмы, убедился, что пойма пустынна. Опушками крадучись вышел к ближайшему броду. До стольного города было верст десять густых лесов, но даже возможная ночёвка у костра Ивана не пугала. Своего зелёного кормильца и друга молодой охотник не боялся.
Глава 6
Посол великого хана Золотой Орды Тохты при дворе великого