– Звать меня Кубар, старший коша Тугоркановской орды – на русском, совсем без акцента ответил он, стараясь придать ослабевшему голосу больше твёрдости – Я не знатен и к ханскому роду отношения не имею, так что выкупа за меня, князь, не жди.
– Что привело вас, разбойников, в земли Святой Руси?! – громко, чтобы слышно было всем столпившимся воинам, вопросил князь.
Кубар ответил не сразу. Некоторое время он размышлял, стоит ли вообще отвечать на вопросы, и без того известные всем присутствующим, но всё же произнёс:
– Известно что: нажива в лихом набеге, удаль молодецкая да удача воинская!
По плотным рядам русичей пронёсся недовольный шум, но сразу стих при словах князя:
– На кол всех!
Услышав команду, один из удерживающих половца отроков подтолкнул другого, и тот помчался в сторону в поисках подходящего ствола. Озвучив своё решение, Ингвар рассчитывал на безоговорочное одобрение своей дружины, но с удивлением отметил, что она придерживается другого мнения. Воины, от простого ратника до старшего дружинника, молчали, потупив хмурые дица.
– Негоже так, княже. – тихо промолвил подошедший воевода – Не приличествует так с воинами.
– Тогда как?! – воскликнул князь, обращаясь ко всей дружине – Как с ними поступить?
– На кол, может, и не за что, но голову долой! – крикнул кто-то из-за спин.
– Добро тебе полоном разбрасываться! – не согласился с ним другой – Щедротам княжеским, чай, рад, ведь о деньге голова не болит!
– Что рядить, всех мечу предать, и вся недолга! – послышался третий голос.
– Почто традиции менять? – выкрикнул кто-то – В Корсунь их, караимам на продажу!
Мнения разделились и вспыхнул спор, к которому внимательно прислушивались с десяток половцев, собранных вырьевцами на поле боя. Они, получив лёгкие ранения, уцелели, и теперь гадали, к лучшему ли такой поворот судьбы. Среди поднявшейся разноголосицы трудно стало разобрать отдельные фразы, и воевода не выдержал. Он уже взобрался в седло и, подняв руку, громко крикнул:
– Всем молчать!
Вышата дождался, когда восстановится тишина, и продолжил:
– Князь не всех вас слушать хочет, оглоеды! Говорить только старшей дружине!
Он остановил взгляд на командире первой сотни.
– Говори, Ратай.
Сотник снял шлем, вытер густой пот с высокого лба, и лишь тогда произнёс:
– Чего тут рядить? Продать их всех, как водится, вон уж и караимы тавридские, по слухам, в Киеве ждут! Словно чуют набеги эти.