– Да, – кивнул Псамметих. – Как бы оно ни называлось, но это было убийство.
– Ты устал, Псамметих, – махнула рукой Анукет.
– Я говорю истину, – покачал головой жрец.
– Я не чувствую себя виновным, – вставил свое слово казначей Меритенса. – Мой меч поразил врага, как на поле боя. Или ты забыл свое сражение с ним, Псамметих?
– Я согласен с Псамметихом, – осторожно проговорил архитектор Аменемхат. – Мы убийцы, и я тоже чувствую, что наказание однажды настигнет нас. Снофру был нам, словно защита, но его больше нет.
– Он стал первым, – зловеще проговорил Псамметих. – Чья теперь очередь держать ответ?
Глава 2
Дочь танцовщицы
Анукет, как и подобало любимой приближенной царя, проживала во дворце фараона. С тяжелым сердцем пришла танцовщица в свои покои. Некоторое время она неподвижно стояла, словно собираясь с силами и мыслями. Постепенно ее глаза стали сухими и жестокими, а поза надменной. Анукет глубоко вздохнула и строго и резко позвала:
– Реджедет!
В комнату впорхнула красивая черноволосая девушка. Легкое, почти прозрачное, платье тончайшего льна облегало ее стройное юное тело, поясок из фаянсовых бусин подчеркивал совершенные бедра. Девушка с испугом взглянула на танцовщицу.
– Опять бегала к своему Хемиунису? – зло спросила Анукет.
– А что, ты мне можешь запретить? – сверкнула узкими черными глазами Реджедет.
Звонкая оплеуха была ответом на дерзкий выпад девушки.
– Ты должна быть с Хеопсом, а не болтаться возле этого безродного пастуха.
– Хемиунис не пастух, мама! – воскликнула Реджедет. – Он архитектор!
– Как же, архитектор! – побледнела от гнева Анукет. – Эллинское отродье, босяк! Это Аменемхат увидел мазню твоего оборванца и взял его себе в ученики. Да если бы не Аменемхат, Хемиунис давно бы околел от голода или был бы продан.
– Хемиунис умен, как бог, а Хеопс противен мне!
– Как ты смеешь так говорить о сыне Ра, негодная? – Анукет отвесила новую оплеуху дочери, от которой девушка упала на пол.
– А мне все равно, чей он сын! – выкрикнула Реджедет, она лежала на полу, танцовщица поставила свою изящную ногу на спину дочке.
– Клянусь богами, мерзавка, я убью тебя, – прошипела Анукет.
– Убей, но моя душа останется с Хемиунисом. Я ненавижу твоего Хеопса.
– Хеопс – бог и царь Египта, – проговорила Анукет, почти вдавливая девушку в мраморный пол. – Сейчас ты пойдешь к нему и будешь утешать его.
– Не пойду, пусть его утешает жена.
– Нет, не эта замухрышка, крестьянка Хенутсен, должна быть с царем, но ты. Лишь ты достойна Хеопса. – Анукет убрала ногу со спины Реджедет. – Встань и выслушай меня.
Девушка покорно поднялась.
– Я была у прорицателя…
– У Псамметиха, – едко