Когда с раздеванием было покончено, я встала перед ним на колени, языком собирая капли, что уже добрались до ремня штанов.
Во рту тут же взорвался чудесный вкус его крови. Она отдавала нотками пряной свежести, в отличие от… Не важно.
Кровавая шлюха – вот кем ты стала, Изабелла…
Я ненавидела себя в этот момент, но, все же, медленно поднялась с колен, слизывая с его тела всю кровь, без остатка…
Когда добралась до ранки и припала к ней, его уже била крупная дрожь.
Возбуждение мужчины мгновенно передалось мне, мутя рассудок. Я была рада этому забытью…
И снова меня отрезвила боль. Что?.. Почему?.. Неужели…
Меня разобрал истеричный смех.
Вечная, бессмертная девственница – вот кто я. Ведь, после каждого раза, я буду всегда возвращаться к своему изначальному состоянию…
Когда все закончилось, я дернулась было уйти, но Ромул не пустил.
Пришлось лежать, ожидая, когда его дыхание выровняется…
Только тогда я с осторожностью выползла из-под его руки, и, подхватив одежду, ушла в библиотеку.
В следующий раз приду к нему сама. Не хочу, чтобы Это происходило на моей кровати.
Когда за мной бесшумно закрылась дверь, он открыл глаза в темноте, но я этого уже не видела…
Ромул.
Я отложил документ, в суть которого безуспешно пытался вникнуть уже не менее десяти кругов (минут).
– Дерьмо…– пробормотал я себе под нос, растирая переносицу пальцами.
Глубину всей задницы, в которую я угодил, осознал вчера ночью, когда поймал себя на желании догнать ее и… Доставить удовольствие уже ей.
Такого за мной не водилось никогда, а значит, нужно отступать, пока еще не поздно.
Кровь свою этим утром она получила в бокале, как обычно. Надеюсь, намек поймет.
А мне пора прогуляться в квартал наслаждений. Похоже, слишком давно я там не был.
– Дерьмо! – прорычал я, скатываясь с очередной, уже третьей по счету, шлюхи.
Эта была похожа на Изабеллу, и даже была девственницей, по крайней мере, так утверждал хозяин заведения.
Но, убедиться в этом мне не пришлось… Я не смог. Проклятье!
– Проболтаешься – убью! – прошептал я ей.
Девица понятливо закивала, и начала уже в одиночку имитировать звуки соития, попутно самостоятельно лишая себя невинности.
Я отвел взгляд от этого зрелища, которое взбудоражило бы любого здорового мужчину… Я же не испытал ничего.
Ни она, ни любая другая из этого дома, не вызывали никаких чувств…
Надо признаться самому себе – я попал.
Через пару циклов, я сидел в кабинете хозяина борделя.
– Мне нужно взять у твоих работников пару уроков,– сказал я, бросая ему туго набитый мешочек.
Брови его взлетели вверх, но, как и ожидалось, он промолчал.
Болтливые в этом бизнесе надолго не задерживались.
Изабелла.
После вчерашнего утреннего бокала, я надеялась, что все будет по-прежнему…
Зря.