Воины стояли позади лишаков – по два вооружённых охотника за спиной у каждого из будущих членов рода. Первый из охотников вооружён швырковым копьецом из птичьей кости, второй держит ременное боло с гроздью каменных желваков. При такой охране, поди, никакая вредятина к костру не проползёт.
Ещё минута, и очищенные от всего инородного люди смогут родиться второй раз – детьми Лара. Шаман вскинул бубен, загудел резко и незнакомо:
– Смотрите!..
Крик многих людей слился в единый вопль. Каждый кричал своё, но испуг, ярость и отвращение были общими для всех. Казалось бы, минуту, один удар сердца, миг назад перед глазами всех стояли обычные, хоть и странноватого вида, люди, обнажённые и слегка напуганные предстоящей церемонией, а теперь среди них объявились три приземистые фигуры в одежде и при оружии.
Чужинцы! Подменыши! Оборотни-мэнки!
Первыми опомнились воины, стоявшие за спинами у чужаков. То ли просто приучены были не зевать по сторонам, то ли Калюта успел чего шепнуть, когда вздумал целоваться при встрече. Разом свистнули арканы, плотной петлёй ложась на горло тех, кого едва не приняли в свой род. Кроме охранников и вождя, все остальные мужчины пришли на площадь без оружия, но и без того у оборотней не оставалось ни единого шанса вырваться из плотной толпы. Тейко коротко крутанул священный кистень, и один из врагов упал с разбитой головой.
– Живьём взять!.. – Дребезжащий старческий голос разом перекрыл разгневанный рёв мужчин и исступлённый женский визг. Те, кто обернулся на крик, увидели в самых задних рядах иссушенного временем безрукого старика.
Ромар! И когда вернуться успел, как в селение прошёл незамеченным? Об этом сейчас никто не думал. Главное сейчас творится между костров перед женским домом. А Ромар на то и Ромар, чтобы прийти вовремя.
Один из оборотней мёртво обвисал в руках Данка, кровь лужицей растекалась в пыли. Двое других хрипели, придушенные ременными удавками, кроме того, каждого из них держали ещё по двое охотников. Чернобородые, вместе с которыми в селение проползла зараза, подчиняясь короткому приказу, ниц лежали на земле и не смели поднять голов.
Ромар, пройдя сквозь раздавшуюся толпу, на мгновение склонился над убитым, убедился, что тот на самом деле мёртв, затем повернулся к пленникам.
– И впрямь – мэнки, – протянул он, и лишь тогда люди заметили, что на площади, где только что каждый кричал своё, стоит глухая от дыхания сотен людей тишина.
Ромар наклонился к одному из чужинцев, тому, что прежде притворялся женщиной. Заглянул в раскосые глаза. Гривастый бестрепетно встретил взгляд колдуна, широкий рот растянулся в улыбке.
–