В этом месте мой собеседник не выдержал, губы его задрожали, а я впервые в своей жизни увидела плачущего мужчину. По его щеке потекла слезинка…
Я протянула Владимиру Петровичу бумажную салфетку, он послушно взял и вытер свои покрасневшие глаза.
– Извини, я никогда и никому до этого не рассказывал…
– Может быть, не стоило?
– Но ты бы от меня не отстала, – он мягко улыбнулся, и эта отеческая улыбка вернула его к прежнему равновесию.
– И вы никогда не пытались узнать, что стало с вашей феей? Не пытались найти?
– Но она мне запретила делать это! И я не хотел снова вторгаться и нарушать её спокойствие. Зато все эти годы я жил этими визитами сюда… и был, не поверишь, счастлив. Иногда прошлое настолько сильно оставляет след в нашей жизни, что его последствиями можно питаться ещё достаточно долгое время и жить результатами былого счастья… приходя сюда, я будто бы ощущал её мысленные посылы, и я точно знал, что она не лукавила, когда обещала мне каждодневные воспоминания. Это была та единственная невидимая ниточка, которая продолжала связывать нас, несмотря на время и расстояние… Я не нарушаю обета уже двадцать лет, уверен, что не нарушает и она…
Я невольно ахнула:
– Как? Целых двадцать лет! Не может быть! Разве бывает такая любовь?
– Оказывается, бывает, деточка! Я и сам не верил, не понимал, а она оказалась сильнее нас! Вот только сегодня я нарушил обет, и то только ради тебя, бедовой.
– Но ведь ваша фея не просила вас бывать здесь ежедневно. Вы могли бы точно так же выходить с ней на мысленную связь. И потом, она могла бы хоть разочек приехать за эти двадцать лет. Неужели вы хоть чуть-чуть не надеялись на это?
– Ты рассуждаешь как ребёнок… Тебе ещё не ведомы взрослые законы любви, возможно, зря я тебе обо всём рассказал. Мужчина всегда должен жертвовать собой чуть больше. А надеялся ли я на встречу? Возможно, что и надеялся, но и пугался одновременно. Ведь если бы она появилась, то это означало бы только одно, что в её жизни пошло что-то не так… ей плохо. Я молился, чтобы у неё всё было хорошо, а жертвы с её стороны мне были не нужны…
– И всегда приходили сюда и стояли целый час в любую погоду? И даже в двадцатиградусный мороз?
– Только одевался потеплей, а в ливень всегда брал с собой плащ-дождевик. Сегодня впервые не взял, доверился прогнозу…
Я улыбнулась. Мы допили чай, Владимир Петрович достал бумажник, чтобы расплатиться за него, открыл его, и я увидела в окошечке под пластиком чёрно-белую фотографию красивой девушки.
– Это и есть ваша фея? – спросила я.
– А ты догадливая! – он достал из бумажника пожелтевшую карточку и протянул мне, я стала вглядываться в черты весёлой девушки на фото и вспомнила, что точно такую же фотографию я уже видела в нашем семейном альбоме, на ней была изображена моя мама…
Мне стало