– Можем завтра, а можем и сейчас, Никита как раз зашёл в офис, чтобы подписать документы, – директор отдал мне один экземпляр договора, выглядя при этом донельзя довольным.
– Давайте лучше сегодня, хочу закончить все дела и не видеть вас больше, – меня душила ненависть к этим двум харям, а также к команде, которая даже не предупредила о том, что меня заменят. Всё, чего сейчас хотелось, избавиться наконец от своего корабля и навсегда забыть об игре и о лживых ублюдках, все эти годы называвших меня другом.
С Никитой мы кратко поздоровались, но разговаривать не стали, обоим было неловко. Да и настроения лично у меня не было совершенно, поэтому когда всё закончилось, я сдал на проходной пропуск, получив взамен рекомендательное письмо от команды, а выйдя на улицу, порвал его на мелкие клочки, выкинув остатки в урну, стоявшую у входа. Руки так тряслись от злости, что я не мог сразу попасть в кнопку вызова такси на своём коммуникаторе и пришлось сначала немного успокоиться, а только потом сделать вторую попытку, которая оказалась удачнее. Когда электрокар подъехал, я сел внутрь и приложил смартфон к экрану автопилота. Тот просчитал маршрут до дома по бесплатным дорогам и снял деньги за поездку. Я специально не стал платить больше, чтобы проехать по верхнеуровневым развязкам и сэкономить час, мне требовалось успокоиться, чтобы дома не наброситься на свою девушку, которая предала меня вместе с командой. Хотелось просто посмотреть ей в глаза и спросить об этом спокойно, не устраивая истерик.
***
Маша с порога, едва увидев моё лицо, бросилась извиняться:
– Вить, ну прости, директор запретил тебе что-либо говорить! – Она пыталась меня обнять, но я не давался. – Мне пригрозили увольнением, пойми же. Он не хотел, чтобы ты знал о встрече.
– Могла просто сказать по секрету, дать подготовиться, – я разулся и пошёл в зал, девушка бросилась следом.
– Коть, ну прости пожалуйста, хочешь, покажу запись, где мне пригрозили?
Коммуникатор пикнул, я достал его из кармана и увидел, что мой счёт пополнился на сумму, оговоренную контрактом, теперь я официально мог считать себя безработным и никому не нужным. Хотя, возможно, и нужным, но только по контракту я не имел права играть три года, являвшихся для pro-сцены бесконечностью, с такой скоростью менялась игра.
«Деньги когда-нибудь закончатся, – тут же напомнил я себе, – восемь миллионов только кажутся большой суммой, а на самом деле я потрачу их на погашение большей части ипотеки, ну и на жизнь нужно оставить, до того времени пока не найду новое занятие».
– Вить, – Маша попыталась меня поцеловать, но после произошедшего близости мне не хотелось.
– Пожалуйста, оставь меня одного, – не смотря на неё, я взмахнул рукой, включая видеостену.
– Ладно, – девушка бросила только одно слово,