– Никто… – буркнула Света.
– Никто… Отец? – догадалась Настя. – Не бери в голову. Отцы порой бывают настоящими засранцами.
– Твой такой же? Ты поэтому про него так мало рассказываешь?
– Мой… А нечего рассказывать. – Настя задумчиво накрутила локон на палец. – Мой живет на работе. Иногда даже ночует там. Ладно, пойдем уже, давай закончим с этим.
Ритуальщица словно и не прекращала разговора. Заученно раскручивала клиента на деньги, не подозревая, что чудом избежала сокрушительной истерики.
– …подушечка под голову. Все равно будет не видно, так что можно побюджетнее…
– Я хочу, чтобы все было достойно, – неожиданно твердым голосом перебила ее Света. – Сделайте так, чтобы все было достойно.
Ритуальщица ничем не выдала эмоций, но отрешенные глазки ее вдруг загорелись неподдельным интересом. Позже, оплачивая счет, Света пожалела о своем опрометчивом высказывании. Нет, ей не втюхали самый дорогой памятник и позолоченное надгробие, все позиции оказались в средних пределах или даже чуть ниже. Участливая девушка просто внесла в счет все возможное, включая лампадки, свечи и даже носки. Услуги похоронной бригады, катафалк, место на кладбище, аренда ритуального зала и поминки сожрали все сбережения, которые Света откладывала на квартиру.
Умирать оказалось неожиданно дорого.
Катафалк – широкая «газель», приспособленная для перевозки усопших, – подпрыгивал на ухабах. В такие моменты, ловя равновесие, Света хваталась за гроб и тут же отдергивала руку, словно обжегшись. Мерещилась трупная вонь, тяжелый, тошнотворный аромат морга, хотя нос опух, покраснел и вряд ли мог адекватно воспринимать запахи. Молчаливые крепкие парни в одинаковых фирменных робах сидели вдоль борта. Под их ногами позвякивали свертки с инструментами. Все выглядело совершенно не так, как в кино. Не было траурной процессии, люди в черных плащах не толпились у свежей могилы, не секло дождем широкие купола зонтов. Духовой оркестр не играл похоронный марш.
Буднично машина заехала на кладбище, пристроилась рядом с двумя точно такими же, что отличались лишь логотипами ритуальных фирм на кузовах. Еще одно напоминание, что люди мрут каждый день и ее горе не уникально. Света вывалилась из салона, тихо радуясь, что уже несколько дней жила только на кофе. Долгая тряская дорога и духота подкатывали к горлу едкой желчью. Прохладный ветер, напитанный ароматом сосновой хвои, приятно обдувал разгоряченное лицо. Пока Света стояла, старательно унимая тошноту, мимо пронесли гроб.
У самого склона холма чернела яма в обрамлении земляных насыпей. Жирная почва, рассыпчатая, похожая на песочное тесто, сминалась под ботинками парней из похоронной бригады. Вокруг могилы стояли какие-то люди, совсем немного – на кладбище поехали лишь автовладельцы, – но, вспоминая прощание в траурном зале, Света с недовольством отмечала, что и там народу собралось едва ли намного больше. Она не видела их лиц, не соображала, мужчины это или женщины. Темные силуэты, обычные статисты из жизни Антона. Сейчас они скорбят, неловко