Но оппозиционная пресса сделала из бойцов настоящих чудовищ, которые разве что детей не едят. На них выливались потоки грязи, правду мешали с ложью. В дело шли даже кадры разгонов демонстраций из сопредельных государств, где технологии усмирения и демократические институты, развивались дольше.
Нет, они не были ангелами. Да и что греха таить, на такой работе перегибы неизбежны, и всегда есть процент персон с деформированной психикой. Среди честных служак, которые «работают» в рамках устава, всегда найдутся те, кому лишний раз дать дубинкой по голове будет в радость. Впрочем, садисты встречаются даже среди учителей и врачей.
Но в черно-белом мире не бывает оттенков. Поэтому все они – или друзья, или враги. Третьего не дано. И вот они стоят по ту сторону линии фронта. Закованные в тяжелые экзокостюмы с усиленной моторикой, вооруженные дубинками, щитами и травматикой. Стоят здесь уже месяц. Им также холодно, как и повстанцам. Они тоже жгут дрова в железных бочках и расписывают стены домов лозунгами. Жратва в полевых кухнях не отличается разнообразием, да и к девкам ходить запрещают. Они тоже на взводе, и чем дальше, тем сильнее сжимается пружина.
Вчерашние одноклассники, соседи, друзья сейчас стоят по разные стороны баррикад. Повстанцы и люди в тяжелых экзоскелетах. В баррикадах нет смысла, если речь идет о физической защите. Тяжелая техника легко сломает эту кучу мусора. Технология давно отработана. Это знают спецы, это знают полевые командиры на Площади, об этом догадывается любой повстанец, мало-мальски смыслящий в строительстве. Баррикады для другого. Они делят мир на две части: свою территорию и чужую. Делят мир на своих и врагов. Без компромиссов и условностей. Это – первый шаг, необходимый в таких делах. Мир должен стать черно-белым. Враг должен быть видим. Или ты с нами, или против нас. Те, кто не определился со стороной – тоже враги, только пассивные, своим бездействием потакающие противнику.
***
Политика не была его коньком. Жесткие информационные войны, что сопровождались циничной манипуляцией массами, откровенной ложью, истерией пропаганды претили ему. Он не был святым, просто любил чистые данные, а в информационных войнах на почве лжи и полуправды плодились "параллельные реальности". Методы, старые как алфавит, в “век цифры” приобрели изощренные формы. Подделывалось все – тексты, фотографии, видео. Вычислительные "фермы" сутками клепали виртуальные "свидетельства" событий, которых никогда не происходило. Да что там, даже стрим-потоки реального времени научились искажать без потери качества изображения.
На простого гражданина вываливались мутные потоки лжи. Над теорией заговора он подшучивал, но знал точно