Эту фразу не закончила я сама. Окинула его суровым взглядом и вновь направилась к двери. Открыла ее, переступила порог и лишь тогда оглянулась:
– Благодарю вас за содействие, господин Эль Каир. Если вы еще что-либо вспомните, сообщите, пожалуйста, в Следственный департамент.
Дожидаться его ответа не стала, просто плотно прикрыла дверь и медленно выдохнула, изгоняя из тела поселившееся в нем напряжение.
Как оказалось, рано. Торопливые шаги, донесшиеся с лестницы, заставили подобраться в предчувствии очередных проблем.
На этот раз я не ошиблась.
– Что? – сухо спросила я у взъерошенного Лазко, когда тот вбежал в коридор.
– Уф! – на мгновение согнулся он, выравнивания дыхание и, наводя на мысль, что с физической подготовкой у наших дежурных стало совсем плохо. – Труп! – выпрямившись, посмотрел он на меня с нетерпением. – Ваш посыльный из «Птички». Нашли дома.
Как ни странно, но этому я совершенно не удивилась. Как и мысли о том, что этот был далеко не последним.
Глава 6
– А ты что об этом думаешь? – остановившись на крыльце Департамента, спросила я у подошедшего Допроса.
Кот посмотрел на меня внимательно и выдал свое знаменитое: «Мяу!»
Приблудился к Департаменту он уже при мне.
Был вот такой же день: суетный, непонятный. Что-то происходило вокруг, кто-то куда-то бежал, кто-то с кем-то о чем-то договаривался, но стоило ему, побитому, изможденному, выползти из-под куста на дорожку, как все изменилось, словно в это мельтешение добавили смысл, суть, необходимость.
Красный след тянулся, отмечая его путь. Шерстка была влажной, грязной, слипшейся. Задние лапы отбиты, на боку рваная рана. Совсем крошка.
К зиме Допроса было не узнать. Он выправился, подрос, понял, что в этом доме едва ли не главный, и начал вести себя соответственно, каждого, кто входил в здание, встречая вот этим самым, строгим: «Мяу».
Любили ли мы его?!
Это была не любовь. Он просто стал одним из нас.
– Вот и я так считаю, – присаживаясь на ступеньку, согласилась я с Допросом. Откинулась на столб за спиной, устало вздохнула.
Опять вечер. И не важно, что еще не те девять часов, которые стали своеобразной отсечкой в этом деле, а всего лишь семь, усталость вновь давала о себе знать.
– Осень, – устроился рядом Сэм.
Допрос отметил своим «мяу» и его реплику и запрыгнул ко мне на колени. Потоптался, прокалывая своими когтями плотную ткань брюк и улегся, громогласно заурчав.
– Любят тебя мужчины, – заметил Самюэль. Вздохнул.
– Ты еще слезу пусти, – хмыкнула я, закрывая глаза.
Расслабиться не удалось:
– Сидим?! – грозно рявкнули за спиной.
Я от неожиданности вздрогнула, посмотрела на подкравшегося Лазко.
Тот ответил обворожительной улыбкой:
– Тебя Маркони ищет.
Кивнув, передала Допроса Сэму и встала:
– Он один или…? –