– Развяжи её! – бросил он на ходу одному из подельников и скрылся в тёмном коридоре.
Предводитель, привалившись к стене, тихонько поскуливал, выковыривая из ноги колючки и потеряв всякий интерес к жертве. Последние же двое, окинув Хвелю сумрачными взглядами, достали кинжалы и перерезали верёвки на её руках и ногах. Белобрысая тут же вскочила и рванула к стене, вытянув руки и кривя бледные губы в предвкушающей усмешке.
– Пушистичек мой, я иду к тебе! – издала она победный клич и сграбастала опешившего от такого пристального внимания паука.
Бедняга всего на миг замешкался и тут же обмяк, свесив лапки, а совершенно счастливая Хвеля зажмурилась и прижала членистоногое к груди.
– Прелесть моя, нам будет хорошо вдвоём! – мурлыкнула девица и обернулась к балахонистым. – Эй, мужчины в чёрном, одёжку-то принесите хоть какую! А то мою испоганили, что мне, голиком шастать по лесу, что ли? И да, меч мой тоже верните, – вспомнила она о своём оружии.
Второй сплюнул, снял с себя одеяние, оставшись в штанах и рубахе, и швырнул Хвеле.
– Забирай и вали отсюда, к орочьей матери вместе со своим… животным! – огрызнулся он и снял с пояса перевязь с клинком. – На!
– Благодарствую, – степенно поклонившись, Хвеля ловко надела балахон, при этом не выпустив паука из пальцев, цапнула меч и, прищурившись, окинула Второго пристальным взглядом. – Кстати, мне полагается с вас возмещение ущерба, нанесённое моей тонкой душевной организации вашими грязными поползновениями, и почти покушением на мою девичью честь, – выдала она, усадила Пушистика на плечо и неожиданно ловким движением выхватила меч из ножен.
Острый кончик оказался у горла опешившего Второго, он, раскрыв рот и выпучив глаза, уставился на недавнюю пленницу.
– Чего?! – булькнул он, расставив руки. – Какая честь, девка, ты о чём вообще?
– Денег, говорю, давай, на лечение моих пошатнувшихся нервов, – доходчиво объяснила Хвеля. – Или, думаешь, я собираюсь и дальше щеголять в этом тряпье? – она пренебрежительно хмыкнула. – Меня ни на одну нормальную работу не примут!
Проще было отдать обнаглевшей белобрысой требуемое, тем более, меч в руке она держала уверенно. Сплюнув, Второй сорвал с пояса кожаный мешочек и кинул под ноги Хвеле.
– Вали уже отсюда, а! – процедил сквозь зубы он.
– Ага, – несостоявшаяся жертва сунула меч в ножны, подняла приятно звякнувший кошелёк и с насмешливой ухмылкой отсалютовала отвернувшемуся мужчине. – Счастливо оставаться!
Паук, видимо, понявший, что пытаться убежать – себе дороже, притих на плече Хвели, прикинувшись экзотической брошкой. Весело насвистывая и пристегнув перевязь поверх балахона, она бодро направилась к выходу из Храма, заметно повеселевшая. Теперь денег и на одежду новую хватит, и вкусно поесть, и на первое время, пока Хвеля будет искать работу. Вообще, её брали, в основном на охрану дочек и иных молодых родственниц женского пола – на встречу