– Пусть войдет.
Через минуту вошел посыльный. Поклонился, принял благословение и передал письмо, запечатанное личной печатью архиепископа.
– Передайте его преосвященству мое благословение, – сказал Кароло Понте.
Посыльный поклонился и ушел.
Кардинал опять задумался. Вчера кардинал Ломберто позвонил и сообщил, что в Ватикане выражают сожаление о сложившейся ситуации, но борьба за души людские должна быть продолжена.
Карл понял. От него ждут новых успехов. Он поблагодарил кардинала Ломберто и заверил его, что будут приняты все необходимые меры для распространения слова Христова.
Разговор подтолкнул его к работе. Он пригласил к себе на чашечку кофе генерала8 ордена иезуитов Франческо Кончини.
Попивая кофе, прелаты9 обсуждали церковные дела.
– Франческо, мне нужно провести крупную акцию, которая показала бы папскому престолу успехи миссионерской службы. Я имею в виду деятельность на российских просторах.
– Я понял, Карло. Ты хочешь отыграться? Я это одобряю. Всегда нужно оставлять последнее слово за собой!
– Да, но требуется конкретный проект. Есть у тебя идеи?
– Идеи? Друг мой Карло, у меня есть готовый проект, – с этими словами Франческо достал из своего портфеля папку с символикой ордена и раскрыл ее.
– Вот, смотри, – он передал Карло бумагу.
***
Архиепископ Никодим сидел в приемной митрополита Илллариона и ждал. Ждать ему не полагалось. Но митрополит решил показать сразу, кто в доме хозяин.
Несмотря на успешную операцию в Калининграде, две смерти вызвали нарекание со стороны его начальства. И теперь митрополит демонстрировал свое отношение к этому.
– Владыко ждет тебя, – объявил служка.
Никодим встал и прошел в покои митрополита. Служка последовал за ним.
Зайдя, Никодим поклонился и, подойдя, принял благословение.
Илларион был облачен для литургии, четко указав этим, что ему некогда разговарить со всесильным главой миссионерского отдела.
– Владыко, я хотел поговорить о новом миссионерском проекте, – начал Никодим.
– Я понял это. Ты мог бы просто направить прошение, как все, – заметил Илларион.
– Я полагал, что у тебя могут возникнуть вопросы, и хотел как можно полнее на них ответить, – возразил Никодим.
– Ты, Никодим, радеешь за дело, спору нет. Однако ж порядок наш сложился не один век назад и не тебе его нарушать, – твердо указал митрополит. – Посему я удаляюсь. Прошение оставь служке, как обычно и полагается.
– Да, владыко, – поклонившись, Никодим удалился.
– Что прикажешь, владыко? – подобострастно спросил служка у митрополита.
– Этого не пускать более. Как все, пусть подает прошения. А бумаги его подавать последними.
– Слушаюсь, владыко.
– Много силы взял он ныне. Следует умерить его гордыню! –