– Мне претензии озабоченных девственников безразличны.
– Как ты лестно о своем парне.
– Ты мне не парень, Шелест… не дай бог.
И как он только мог назваться моим парнем? Где я и где он? Небо и земля. Я никогда не буду встречаться с кем-то вроде Шелеста. У него же на лбу написано: все, что он умеет, это бить людей и растить мышцы.
Закатываю глаза, чувствуя отвращение, лишь представив нас вместе.
– Да я и не про себя вообще-то, – останавливается, добежав до скамеек, – но мне по кайфу, что такая звездулька, как ты, меня в свои принцы в первый же день записала.
– Что? Ты… ты…
– А вот и наш друг.
Шелест закидывает руки за голову, а я, полностью потерявшаяся в ситуации, только и могу, что проследить за его взглядом. И такая злость накатывает. Цыплячьей походкой к нам тащится Сомов, даже не тащится, ползет. Словно выжидает, пока Шелест свалит, но он даже и не собирается.
– Павлуша, – раскидывает руки, – а мы тебя ждем. А то Гертруда твоя уже мне тут предложения непристойные делает.
Лицо Сомова вытягивается, а я закрываю глаза, чтобы не смотреть на весь этот ужас.
– Герда? – звучит это раздосадованно, но это не главное, главное, что он ему верит.
Прекрасно!
– Ладно, купидоши, счастливо оставаться, – разворачивается ко мне лицом, – захочешь еще побегать – зови, с радостью составлю компанию, – подмигивает и медленно идет к выходу из спортзала.
– Что это было, Герда?
– У меня к тебе тот же вопрос, – рявкаю что есть сил, – он меня облапал, а ты как последний, – обрываю себя, – стоял там. Что это было?
– Я не мог, не сейчас. Прости. Не переживай, уже завтра его здесь не будет!
Молчу. Раздражение плещется через край, все, на что остается самообладания, это хлопнуть Сомова по плечу и уйти в раздевалку. Но даже здесь весь это спектакль не заканчивается. Не успеваю сесть на стул, как ко мне подлетает Катюха.
– Ты что, запала на Шелеста?
– Ерунду не говори, – шиплю на Катьку.
– Ну ладно, – закусывает пальчик, – тогда он мой. Думаю, через пару дней мы будем парой, – мечтательно.
– Совет да любовь, – ухожу в душ.
После физкультуры чувствую себя подавленной.
В класс прихожу последней, хоть и люблю литературу. Сегодня читаем Есенина, но я нахожусь в какой-то прострации. Постоянно отвлекаюсь, смотрю в окно, любуясь, как хлопья снега, кружась, ложатся на землю. Есть в этом что-то романтичное.
Анна Андреевна рассказывает биографию поэта, улыбается. Мне она всегда импонировала, открытая, добрая, миниатюрная женщина со стрижкой ежиком. Темные волосы всегда стильно уложены в небольшой хаос, только добавляющий ей шарма. У нее тонкий и тихий голос. Она читает отрывок из «Исповеди хулигана», мне нравится это произведение, в моем айподе даже есть трек на этот стих.
Пока Анна читает, я внимательно слушаю ее голос, представляя какую-то романтическую чепуху.
– Ребята, – эти слова спускают меня с мягкого облака,