Игра в бирюльки. Сергей Венедов

во многих других местах. Конечно, независимо от членства в компартии, все эти простые французы имели нормальное жилье, приличную работу, не жили впроголодь и не стояли в трехчасовых очередях за убогой колбасой, сливочным маслом или тем же красным вином, как их многочисленные далекие камарады в Совдепии. Но что самое главное, будучи коммунистами в капстране, они не опасались за свою жизнь и свободу, как их братья и сестры по духу в далеком, загрязненном промышленными отходами Труханске, закрытом для посещения иностранцами. Французские товарищи даже в страшном сне не могли себе представить жизнь своих собратьев по классу за «железным занавесом».

      Шустрая Франсин, активистка местной ячейки ФКП, пригласила Кранцева проведать жившего в этих краях бывшего участника восстания французских матросов в Одессе в 1918 году вместе с растрелянной белогвардейцами Жанной Лябурб. Старику недавно стукнуло 90, но он, по словам Франсин, по-прежнему горел революционным огнем. Большой спортсмен вызвался сопровождать Кранцева в глухую деревушку на севере Прованса. Замшелые обитатели деревушки никогда до этого не видели живых русских, тем более советских. Без рогов, без сабель и даже без красных флагов в руках. Визит в мэрию, руководимую социалистами, прошел без инцидентов. А у себя дома старый матрос приветствовал гостей с кровати и уронил скупую слезу при встрече, которая не обошлась без пары стаканов традиционной анисовой водки – пастиса, дружно выпитого всеми участниками встречи, начиная с Франсин, за победу коммунистического завтра во всем мире. В остальном все обошлось без лозунгов и без провокационных разговоров. Толковали в основном за жизнь, и старик все расспрашивал о героических буднях советских людей. Потом делегация чинно прошествовала через деревушку, дабы удовлетворить любопытство притаившихся за ставнями жителей. И чтобы никогда больше не вернуться в эти благодатные мирные края, не потревоженные Октябрьским переворотом.

      После третьего стакана пастиса французские друзья стали уговаривать гостей остаться ночевать: «Здесь так дышится, посидим на природе, поджарим отбивные, а завтра посетим окрестности, совершенно потрясающие места…» Но бдительный спутник Кранцева вежливо и, как выяснилось, прозорливо отклонил приглашение: «Много срочных дел накопилось в генконсульстве». И уже на обратном пути, лихо руля меж виноградников, как бы невзначай сообщил Кранцеву: «Между прочим, места, которые предлагали нам посмотреть возле озера Сент-Круа, как раз соприкасаются с плато Альбион, испытательным полигоном французского тактического оружия. Зона закрыта для иностранцев. Учти на будущее». Кранцев ощутил вспотевшим лбом легкое дуновение – ангел-хранитель впервые помахал крылом над его квадратной башкой.

      Непрямой начальник Кранцева, Виктор Викторович Прыгин, для своих – Виквик, консул, отвечавший, среди всего прочего, за поддержание высокой бдительности среди сотрудников генконсульства, был худым, высоким мужчиной