• доведения до логического завершения «уравнивания в правах» частной собственности, последовательной разработки современной нормативно-правовой базы предпринимательской деятельности, включающей в себя четкую спецификацию всего комплекса правомочий собственников и систему государственных гарантий по их защите;
• устранения реального (не только де-юре, но и де-факто) дисбаланса в налогообложении, кредитовании и ресурсоснабжении предприятий различных форм собственности, создания по возможности равных макроэкономических условий для их свободной конкуренции;
• поэтапного перевода и/или преобразования мимикрийных, «теневых» форм сращивания частника с местной бюрократией в гораздо более легитимную акционерную форму партнерства государственного и частного секторов экономики (например, в рамках смешанных акционерных объединений с четким разграничением прав учредителей и т. п.);
• проведения политики преодоления у чиновничества и населения идеологических и социально-психологических стереотипов прошлого, связанных с дискриминацией частной собственности.
В сфере официальной политики и идеологии КНР в 1980-1990-е, а в определенной степени и в 2000-2010-е гг. все еще продолжал действовать мощный антиприватизационный установочный комплекс ортодоксально-догматического характера, унаследованный от аутентичного марксизма и китайской политической практики 1950-1970-х гг. с ее табу на частную собственность. Приватизация (сыюхуа, сыхуа) подвергалась резкой критике и категорически отвергалась как одно из возможных направлений развития реформы собственности. В то же время в качестве «альтернативы» приватизации пропагандировался и проводился в жизнь политический курс на экономическую диверсификацию (цзинцзи синши доянхуа) или «рациональное сочетание и развитие многообразных хозяйственных форм», в число которых включались де-факто мелкотоварное частное, а после XIII съезда КПК (1987 г.) – и частнокапиталистическое предпринимательство (подробнее см. [85, с. 2–9; 84, с. 137–138]).
Официальный политический статус частного сектора образца 1980 – начала 1990-х гг. фиксировал роль и место национального частного предпринимательства как сугубо подчиненного, второстепенного, а потому и заведомо неравноправного «дополнения» экономики, основанной на общественной собственности. Являясь характерным индикатором ранне-переходного состояния китайской экономики и общества в целом, данный статус также отражал, во-первых, специфику феномена приватизации по-китайски как эволюционного изменения снизу реального макроэкономического соотношения