Скучно было Теруну одному в целом мире. Только и было у него забавы, что везарь3.
Бывало, метнет его – искры и гром по всему небу4! Но эта забава ему быстро надоела, воевать некого, воеваться некем.
Когда-то давно жили на небе чудовища, одно другого опаснее, но – спасибо везарю! – Терун очистил от них мир5. И хорошо, потому что в том мире, с чудовищами, нам бы не выжить… Но тогда нас еще в помине не было…
И вот стало ему так скучно, что как-то раз встал он посередь неба, размахнулся как следует… эх, раззудись плечо, да размахнись, рука!.. да и запустил верный свой везарь прямо вверх! И стоит столбом, головы вверх не подымая6. Долго стоял. Надоело ждать, упадет везарь на голову, или мимо… Наконец, стало наверху погромыхивать, все громче и громче, засвистело там, застонало – то везарь летит! Берегись, Терун! Не сносить тебе головы! Не стал он беречься, все одно одному не небе не житье.
Мимо пролетел везарь, в трех шагах о небо грянулся, только воздухом Теруна толкнул и жаром обдал. Отличная забава получилась… Да только, мимо-то пролетев, да о хрустальное небо грянувшись, пробил везарь небо, прошел сквозь него, как горячий нож сквозь масло, и был таков! Только дырка в небе осталась7.
Подошел Терун к ней, поглядел. Темно. Большая дырка. Лег он на край, голову свесил и увидел внизу маленький огонечек. Прислушался – вроде там и погромыхивает что-то, едва слышно. Значит, везарь еще падает. Огонечек светил все слабее и слабее, потом вспыхнул поярче напоследок и потух. Упал везарь на что-то, значит. И грохот спустя некоторое время прикатился оттуда. Испугался Терун: вдруг там, внизу, есть кто живой? Не зашиб ли он кого по неосторожности? А вдруг с ним сразиться можно было б?..
Терун спрыгнул в дыру и тоже стал падать, только воздух в ушах засвистел. Долго падал. Темно, только небо сверху светится, а внизу ничего не видно. Наконец, показалось ему, что прошло почти что столько времени, сколько везарь падал. Тогда Терун произнес волшебное слово "минимабор"8 и уменьшился в сорок раз9. Потом, на всякий случай, еще раз. Тоже в сорок раз. Тут же Терун об воздух затормозился и легко, как пушинка, опустился на что-то мягкое.
Увеличился обратно, сказав два раза другое волшебное слово "максимабор"10, огляделся и видит: вокруг болото лежит, средь него одинец-камень11 торчит, под ним кусточек растет, а под кусточком странная зеленая тварюшка12 сидит, сидит себе, улыбается.
А в передних лапках она камень-громовик с дырой в середине держит – все, что осталось от оружия13. Палка, видать, сгорела. Подошел Терун поближе и заговорил с ней.
– Кто ты? – спросил он. – Как тебя зовут? Почему у тебя такие большие глаза14? И такой большой рот? Почему ты улыбаешься? Почему у тебя мой везарь? Не разбил ли я тут чего? И не отдашь ли ты мне его обратно, чтобы я мог вернуться с ним на небо? И, кстати, где я?
– Я лягушка-квакушка, – был ответ, – зовут меня Мокошь, а это место – Хтонь15. Глаза у меня большие, чтобы лучше видеть тебя, Терун, рот – чтобы шире тебе улыбнуться. Ничего ты тут, на нашем хтоническом болоте, пока не разбил. А улыбаюсь я потому, что давно ждала тебя в гости, и теперь рада-радешенька, что вижу! Везарь твой я тебе отдам, но только возьми и меня с собой на небо! Потому что если ты без меня вернешься на небо, да еще везарь с собой заберешь, у меня ничего не останется, чтобы, глядя на него, о тебе вспоминать. Тогда мое сердце разобьется, и я умру…
Смутился Терун. Он ведь бросал везарь, чтобы развлечься, а оказалось – невесту нашел!
– Возьму, конечно, – сказал Терун.
– Тогда иди к моему батюшке и посватай меня, – велела лягушка, – обойди Алатырь-камень16, с той стороны его и найдешь.
Обошел Терун камень и видит: стоит еще камень, поменьше, замшелый17 и в землю вросший, а рядом два пня, старых, но не трухлявых. А на камне том – надписи загадочные:
• Кто пришел лечиться, садись на вызывной пень и жди.
• Кто сразу на два пня сядет, тот в болоте утонет.
• В ком бес сидит, тому пусть бес и подскажет, какой из пней вызывной.
• Кто будет ждать кого-нибудь, чтобы спросить, какой пень вызывной, тот пусть у советчика того и лечится…
… и еще много других18. Подумал Терун немного – и так