– Все верно, – сказал Сэмюэлс. – Но если вы невиновны…
– Даже и не пытайтесь, мистер Сэмюэлс. Меня сюда привезли вовсе не потому, что вы славный парень.
– На самом деле я славный парень, – совершенно серьезно ответил Сэмюэлс. – Если здесь какая-то ошибка, я не меньше вас заинтересован в том, чтобы ее исправить.
– У вас на макушке торчит хохолок, – заметил Терри. – Надо что-то с ним сделать. А то вы похожи на Альфальфу из старых комедий, которые я смотрел в детстве.
Ральф, конечно, не рассмеялся, но уголок его рта все-таки дернулся. Он ничего не мог с этим поделать.
На миг выбитый из колеи, Сэмюэлс провел рукой по макушке, приглаживая хохолок. Тот на секунду улегся, затем снова поднялся.
– Вы уверены, что не хотите все прояснить прямо сейчас? – Сэмюэлс наклонился вперед. Его искреннее выражение лица явно говорило о том, что Терри совершает большую ошибку.
– Уверен, – ответил Терри. – И уверен, что подам на вас в суд. Даже не знаю, какая может быть компенсация за то, что вы сотворили сегодня – и не только со мной, но и с моей женой и детьми, – но я это выясню.
Еще пару секунд Сэмюэлс просидел в той же позе – наклонившись вперед, глядя на Терри в упор с искренней надеждой в глазах, – потом резко встал. Его взгляд посуровел.
– Хорошо, мистер Мейтленд. Вы можете поговорить со своим адвокатом, это ваше право. Никакой прослушки. Никакой аудио- и видеозаписи. Мы даже задернем занавеску. Если вы поторопитесь, то мы закончим уже сегодня. Завтра мне рано вставать на гольф.
Терри словно ослышался.
– Гольф?
– Он самый. Игра, в которой нужно загнать маленький мячик в лунку. Я не силен в гольфе, но в этой игре я силен, мистер Мейтленд. И уважаемый мистер Голд подтвердит, что мы можем держать вас под стражей без предъявления обвинений сорок восемь часов. Но вряд ли это понадобится. Если мы ничего не выясним, то уже в понедельник утром состоится суд, на котором вам будут предъявлены официальные обвинения. К тому времени сообщение о вашем аресте пройдет в новостях по всему штату, и на суд съедутся репортеры. Я уверен, фотографы постараются вас заснять в выгодном свете.
Сказав свое предположительно последнее слово, Сэмюэлс прошествовал к выходу (Ральф подумал, что замечание Терри насчет хохолка все-таки его задело). Но прежде чем он открыл дверь, Терри сказал:
– Слушай, Ральф.
Ральф обернулся. Терри был абсолютно спокоен, что в сложившихся обстоятельствах можно считать выдающимся достижением. Или нет. Иногда настоящие социопаты проявляют непрошибаемое спокойствие после первоначального шока. Ральф уже с таким сталкивался.
– Я не буду ничего обсуждать, пока не приедет Хоуи, но кое-что я тебе все же скажу.
– Мы вас слушаем. – Сэмюэлс очень старался не выдать своего нетерпения, но изменился в лице, когда услышал следующие слова Терри:
– У Дерека был лучший дрэг-бант из всех, кого