– Не здесь, – объяснил Том, заметив мое недоумение. – Раньше мы тоже жили в центре, но после того, что случилось с Калли, и крушения бизнеса больше не могли тянуть ипотеку и переехали сюда.
– Простите. – Я не могла себе представить, сколько им пришлось пережить за год.
– Есть гораздо более неприятные вещи, чем потеря денег. – Том коснулся моей руки. – А мы выкрутились. Были кое-какие накопления, выручает оставшаяся с прежних дней страховка, которая дает небольшой доход. Пусть сейчас мы на мели, но пятьдесят лет – не тот возраст, чтобы окончательно отказаться от работы, и я планирую чем-нибудь заняться, если найду место. Хотя на меня уже смотрят, как на динозавра, да и Аманду не хочется оставлять одну – она такая слабая.
Том забрал снимок, а я вернулась к первой странице альбома. Калли и Софи, но гораздо более юные, позировали на золотистом песке. За ними блестело море, с неба обжигало оранжевое солнце. Девочек можно было принять за близняшек: одинаковые светлые волосы, одинаковые желтовато-зеленые купальники.
– Им нравилось на побережье. Софи плавать не умела, но любила бултыхаться в воде. Каждый год они закапывали меня в песок.
Следующая фотография могла сойти за поздравительную открытку: родители с красивыми дочерями на фоне рождественского дерева. Светили огоньки гирлянды, на ветвях были симметрично развешаны серебристые украшения. Калли и Софи держали в руках блюдо с имбирными пряничными человечками.
По сравнению с фотографией Том почти не изменился. Похудел, в глазах не было улыбки, но он был вполне узнаваем. Но чтобы понять, что рядом с ним Аманда, мне пришлось поднести фотографию к глазам и всмотреться в изображение. Лицо более округлое и гладкое, волосы пышнее и отливают цветами меда и жженого сахара. На шее искрится кулон в виде звезды – рубины и бриллианты сияют так же ярко, как ее улыбка. Когда Аманда открыла мне дверь, я решила, что ей за пятьдесят, но сейчас подумала, что ей должно быть лет на десять меньше. Горе ее иссушило.
На последнем фото в альбоме были Калли с Натаном. На нем – желтый галстук, кремовая гвоздика в петлице. На ней – элегантное длинное красное платье в блестках, которое должно было диссонировать с ее крашеными малиновыми волосами, но почему-то хорошо с ними сочеталось. Они сидели за круглым столом, в центре которого помещался искусно составленный букет. Но не он, а лицо Калли привлекло мое внимание. Я с удивлением взглянула на Тома. Он вздохнул.
– Неудачный снимок. Совсем ее не красит. В тот день Калли ударилась на работе о шкаф. Она бы его стерла, если бы увидела, но это последнее ее фото, которое мы сделали.
– Снято вечером, перед тем как она погибла?
– Да.
Калли сидела, отвернувшись от Натана и наморщив лоб. Она то ли была поглощена своими мыслями, то ли смотрела на что-то, что не попало в объектив фотоаппарата. Густая косметика не могла скрыть синяк под глазом и распухшую щеку.
Глава 10
– Калли так и не пришла в сознание, – продолжал