– Пчелинцеву я на КП разрешил задержаться, – вяло пояснил лейтенант. – Скоро вернется.
И в эту минуту донесся из темноты беззаботный голос воздушного стрелка:
– Кто там вспомнил мою фамилию? Вы, Зарочка? – И он пропел:
Я здесь, Инезилья,
Я здесь, под окном…
– Вот видите, – проворчал Демин, – я его только на час отпустил, а он через два возвращается. Ох уж эти мне сержанты!
– Почему сержанты? – удивилась Магомедова.
– Потому что с него причитается.
– Да, это действительно так, – весело подтвердил Пчелинцев. – Извините, товарищ командир, но я задержался не по своей воле. Меня подполковник Заворыгин задержал. Дал указание, как дальше готовить воздушных стрелков, не выполнивших сегодня задание, и преподнес два подарка. Один – новенькие сержантские погоны, а второй – вот это, – и широким жестом фокусника Пчелинцев вытащил из кармана бутылку с яркой, нарядной этикеткой. – Мускат «Красный камень»! Это ведь что-нибудь да значит, товарищи. Между прочим, подполковник приказал угостить всех членов экипажа.
– Левонид! Это же яичко к Христову дню, – пробасил Заморин.
– Мускат и картошка в мундире. Королевская закуска! – воскликнул Демин. – Это же действительно пир, как здесь метко заметила Зарема.
У хозяйственного Заморина нашелся граненый стаканчик, спрятанный в ящике с инструментом. От него слегка попахивало бензином и маслом, но это никого не смутило.
– Ровно сто граммов, – прогудел Василий Пахомович. – Как раз бутылочка на пятерых. Разделить сумею точно, не беспокойтесь.
– И гимнастерочки для этого не придется на самогон выменивать? – уколол его лейтенант.
– Товарищ командир, – взмолился Заморин, – ну зачем вы на больную мозоль? Ведь что было, то быльем поросло.
– Да я так, – улыбнулся Демин, – полюбовно. Не принимайте близко к сердцу, Василий Пахомович.
Они раскупорили бутылку, и стаканчик пошел по кругу. Каплю вина по заведенному обычаю Демин уронил на новые сержантские погоны.
– Чтобы лучше носились.
– Спасибо, командир, – поблагодарил Пчелинцев, и в голосе его послышалась теплинка.
«Кажется, он начинает мне чем-то нравиться, – подумал Демин, но тотчас себя осек: – Уж не тем ли, что кокетничает на твоих глазах с Магомедовой?»
– Картошка-то какая! – воскликнула в эту минуту Зарема. – Товарищ командир, берите. Это я специально для вас очистила. Какое чудо!
– Спасибо, Зарема, – откликнулся дрогнувшим голосом лейтенант. – А другую не надо чистить. Я в мундире люблю…
– Соленого огурчика не хватает, – крякнул Заморин.
Гасли, подергиваясь пеплом, последние огоньки в костре.
– Я пойду к инженеру, – сказал Заморин, – надо сдать заявку на кислород.
– И я с тобой, Пахомыч, – блеснул белыми зубами Рамазанов. – Где всадник, там и конь. Где механик,