Я вдруг заметила, что горгулья зевает во весь рот, чуть не вывернув себе челюсть.
– Нет… бегом! – я схватила ее и потащила за собой. – Только попробуй уснуть! Потому что надежды у тебя не будет, я тебя сама придушу, если ты сейчас вперед меня до того камня, где я сюда вышла, не добежишь!
И мы рванули с места в карьер. Впереди горгулья, я с тележкой за нею.
Мы бежали со всех ног.
Надо заметить, ориентировалась она здесь лучше меня, значительно сокращая путь и выбирая твердую дорогу. Очевидно, мой мир пользовался популярностью, потому что к порталу по берегу озера, а потом реки вела хорошо протоптанная дорожка.
Внезапно горгулья свернула круто в гору.
– Может тележку бросим? – я запыхалась, в груди жгло.
– Нельзя, иначе вернуться не сможем. Теперь, когда ты вернулась домой, твоя связь с порталом могла ослабнуть, – горгулья встала рядом, помогая толкать тележку. Я видела, как ей тяжело. От слабости у нее подгибались ноги, глаза собиралась в пучок, она трясла головой, борясь со сном и зевотой. – Нам осталось подняться в гору, у леса скала… Амулет, вот этот, у меня на шее, приложишь к выемке, четко представишь место, где хочешь оказаться.
– Терпи! Не спи! – приказала я, толкая и ее, и тележку. – А то окажемся у Граммуля…
Горгулья хихикнула.
Аха, смешить ее надо, догадалась я, это возвращает ее к жизни. И все анекдоты разом вылетели из головы. Один только, про медведя с коноплей. И ежик: «косить, не спать! косить – не спать!»
Решила импровизировать.
– А вот сидим мы с тобой как-то на берегу озера укуренные, ржём, глюки ловим. И вдруг всплывает к нам золотая рыбка и просит: «Сколько вам рыбы дать, чтобы вы больше сюда не приходили?» Ты и спрашиваешь: «А в чем проблема, мы ж рыбу не удим?» «Да в завязке я, – отвечает золотая рыбка. – Когда в последний раз со стариком накумарились, целый город с лица земли стерла, на царице его женила и отправила их доживать в старую избу с разбитым кортом… Сложно косяки исправлять, проще не косячить. Я ж три года старухе доказывала, что они со стариком смолоду живут, а столица ей привиделась…»
Слышь, Гуль, а мы с тобой у золотой рыбки рыбу взяли или косячок ей подсунули?
– Не смешно. Долго думала… Про ежика и медведя с коноплей мне больше понравился.
– А этот? – я представила ежиков, бегущих по полю и сметающих все на своем пути, где ежик приказывает: всем стоять, пастись, а потом думает – ну чем мы не кони?!
– Смешно. Только делать им что ли больше нечего? – горгулью повело, глаза у нее уже не открывались, обратившись в что-то среднее между камнем и живой плотью. Она ползла за тележкой, прицепившись к ней, а я тащила обеих. А до высокого камня – выступ скалы в виде стелы – оставалось метров сто, но в горку.
– Гуля прости, но так надо! – и я ее пнула.
Надеюсь больно. На несколько секунд ее это взбодрило. Преодолеть стометровку не хватило, пришлось пнуть еще разок. Второй раз она на