А я из них костёр и развела».
Так говорила девушка, несмело
Свой взгляд потупив, ведь она ждала
И знала, что всю душу и всё тело
Она ему навеки отдала.
А рыбу они, было кой немало,
На том костре немедля запекли.
Наевшись, Скалли тявкнула устало,
Что «всё-таки вперёд пора идти».
Собака притомилась не на шутку,
Ведь ночью охраняла их покой.
Достал Володя карту из-под куртки:
«Смотрите, мы за этою рекой.
Нам строго нужно двигаться на север,
Открытого пространства избегать».
«Тогда», – Скалли, пожевывая клевер,
Сказала: «Через лес будем шагать».
«Но если нас застанет ночь?», – Ильмира
Взволнованно смотрела на неё:
«Что делать будем, рыжая задира?»
Но выход был один, на этом всё.
Ведь лес – это единственное место,
Укрыты где они от вражьих глаз.
«Да это же любого лучше квеста», -
Подумали, решив пойти тотчас.
До леса было пару километров –
Раздвинув лапы, сосны стали в ряд.
Там лес густой, там не пробиться ветру.
Там корни старых пней стеной стоят.
Не видно там и солнца из-за леса,
Капли дождя на землю не падут.
От дрёмы там не чувствуется веса,
Но путники отважно вдаль идут.
Закончилась еда – да ну и Бог с ней…
Последняя бутылка от воды.
Глоток, Володя сел, Ильмира – возле.
Не думал он, что близко до беды.
«Послушай», – он поднял глаза на Скалли, -
«Мы долго тут не сможем протянуть.
Закончилась вода, а мы устали –
Тебе нужно проделать важный путь!
Найди нам пропитание и воду,
Сама же осторожней будь, прошу!
Найди одну нам, верную дорогу,
Я спать пока Ильмиру уложу».
Часы сменялись долгими часами,
Но не достиг земли и малый света луч.
Закрыла белым всё перед глазами
Та злая пелена из серых туч.
Много ли часов они проспали,
Свинцом налитый вдруг открылся глаз.
В кровати он, а рядом дышит Скалли,
Коснулся уш родной, любимый глас.
Открылась дверь, в неё вошла Ильмира,
А следом – два упитанных бобра.
«Не видел еще свет такого пира,
Который мы устроим в честь добра», -
Так говорил один бобёр, который выше,
Бобриха стол помчалась накрывать.
Дождь барабанил каплями по крыше.
«Как хорошо», – сказал бобёр, – «успел собрать».
Ведро на стол поставил он с малиной,
И ежевику где-то, хитрый, смог достать.
А чай хотел заваривать с рябиной,
Чтобы Володю к жизни возвращать.
Когда услышал, что уже не надо,
Воскликнул: «Как я счастлив, как я рад,
Что сохранили целостность отряда!
Ни шага мы не сделаем назад.
Наш