– Ух ты. Я всю жизнь ждала именно такого предложения. Я как раз люблю поговорить. И меня трудно заткнуть. Это означает, что я еще очень долго буду получать деньги.
– Не испытывайте мое терпение, мисс Келли, – сказал Джошуа. Ему совершенно ничего не хотелось знать о ее детстве или что ее сюда принесло, какое у нее прошлое. Его не волновало, кто отец ребенка и как она оказалась в такой ситуации. Это его не касалось и ему было безразлично.
– «Не испытывайте мое терпение, мисс Келли», – повторила Даниэль, и Джошуа догадался, что она его передразнивает.
– Серьезно? – спросил Джошуа.
– Что? Ты что, рассчитываешь, что тебе не прилетит за твое свинство?
– Я рассчитываю, что могу делать что угодно, так как я плачу тебе.
– Ты же не захочешь, чтобы я наряжалась в костюм медвежонка Тедди и пылесосила?
– Что?
Даниэль переложила младенца с одной руки на другую.
– Слушай, чувак, это многим по душе. Им нравятся плюшевые игрушки, точнее, им нравятся люди, одетые, как мягкие игрушки.
– Мне нет.
– Какое счастье.
– Мне нравятся женщины, – сказал он. – Одетые как женщины, ну и раздетые, в общем.
– Я не собираюсь тебя судить. Твой отец же по какой-то причине поместил объявление в газете. Очевидно, что он хочет тебя женить.
– Да. Только он не понимает, что не все хотят жить так же, как он. Он счастливо жил со своей семьей в доме на ферме. Но никто из нас не проникся этим, и в этом нет ничего плохого.
– Никто из вас так и не женился?
– Только один. Единственный брат, который тоже хотел жить на ферме.
Джошуа остановился перед дверью в конце коридора. Он заранее выделил эту комнату для той, что должна была ответить на его объявление, и сейчас увидел, насколько правильным оказался его выбор. Теперь младенец будет вне зоны слышимости.
– Сюда? – спросила Даниэль.
– Да, – ответил он, открывая дверь.
У нее отвисла челюсть, когда она увидела комнату. Джошуа понравилась ее реакция. Она выглядела… Что ж, она выглядела ошарашенной. Как будто оказалась перед великим произведением искусства. А это была всего лишь спальня.
В комнате стояла большая кровать полированного дерева. Вместо столбиков, обычных для такого ложа, от пола до потолка тянулись стволы, где заканчивались кроной, казалось, сюда перенесли уголок леса. На взгляд Джошуа, спальня была вычурной. Его собственная комната была более скромной. Но на Даниэль обстановка, очевидно, произвела впечатление.
Хотя ему все равно.
– Я определенно жила в квартирах поменьше этой комнаты, – сказала она, обнимая обеими руками ребенка и поворачиваясь к Джошуа. – А там что, чердак? – Она посмотрела вверх, на галерею, которую