прекрасные девочки». – Светлана пыталась понять, что она чувствует к ним, помнит ли она что-то. Нет, не помнит. Совершенно не помнит. Но сейчас, когда две пары маленьких ручек обнимали её, она испытала радость. Настоящую искреннюю радость, чистую и жизнеутверждающую какую-то. Наверно, это называется счастье. Она подумала, как хорошо, что эти красивые малышки её дети. Она приняла эту информацию сразу же. Когда ей сказали, что у неё был муж, она подумала, что этого не может быть. Следующая мысль была, что может быть, её разыгрывают. Она так и не смогла как-то смириться с тем, что у неё был муж, свыкнуться с этой мыслью, привыкнуть к этому. А вот дочек она приняла сразу. Как-то сразу поверила, что это её дочери, хоть она их и не помнит. И сразу же почувствовала привязанность к ним и любовь.

      Девочки соскучились по ней. Она провела в больнице почти два месяца. И всё это время они не виделись. Врач советовал не приводить девочек в больницу. Надеялся, что в домашней обстановке Светлана скорее их вспомнит. Но она не вспомнила их, однако приняла. Девочки не отходили от неё ни на шаг. Внутренний голос говорил ей, что одна из них Катя, но которая, она не помнила. И тут старшая сказала: «Катя, ну что ты виснешь на маме, я тоже соскучилась и хочу её обнимать». Ага, младшая, отметила Светлана. А старшая? Оля? «Оля, ты старше меня, ты больше времени с мамой провела в своей жизни, а я меньше, могу я хотя бы сейчас пообниматься». Железная логика, отметила про себя Светлана и сгребла их обеих в охапку, каждую поцеловала в щеку.

      Вечером, когда она укладывала девочек спать, они спросили, когда они поедут домой.

      – Завтра, – ответила Света, и поняла, что придётся ехать в тот дом, что она не помнит, потому что это дом её девочек.

      ***

      Не хочет ничего говорить, сказал полицейский коллеге. Я пытался её убедить, пытался пристыдить, всё без толку. Боится, что ли кого-то. Товарищ на его жалобы ответил: «Не морочься с ней. Там приехала её мать, сказала, что дочь полтора года назад попала в аварию и после этого у неё амнезия. Родных дочерей не вспомнила, пока не увидела. Иногда забывает то, что было вчера. Часть жизни не помнит. Не трать на неё время. Может она просто уже ничего не помнит, поэтому и молчит. Стыди её – не стыди, уговаривай – не уговаривай, не расскажет она ничего. Знаешь, как говорят, свойства памяти вычёркивать неприятные моменты, стирать, чтобы не причиняли боли. Может то, что она увидела, так её расстроило, что у неё раз и ластик сработал, всё быстренько стёр». Первый полицейский пожал плечами. Скажет же тоже: «Ластик. Жаль, а был такой хороший свидетель. Всё видела».

      ***

      Первый раз своё «кино» она увидела в тот день, когда с дочками приехала домой. Она ходила по квартире, рассматривала её. Думая, что да, наверно именно так она и обустроила бы свой дом. Это очень отвечало её самоощущениям. Правда иногда она натыкалась на какие-то вещи, которые явно не вписывались. Телевизор очень большой, она бы купила поменьше. И шторы