Кишкунову это надоело, и когда Бабетов как-то по пьянке чуть не отлупил сначала тишайшего Мусатирова, а потом и его самого, он, наконец, уволил Алима. Бабетов из редакции ушел. Но не из моей жизни. К тому времени мы с ним успели сдружиться, а поскольку и жили в одном микрорайоне – между нашими домами была всего сотня метров, – то часто бывали друг у друга. Нашим женам это не нравилось, поскольку разве могли уважающие друг друга «матерые» журналисты, каковыми мы взаимно считали друг друга, встречаться просто так, «на сухую»?
– Слушай, старина, у меня фашизм начался, – со смехом жаловался мне потом по телефону Бабетов (у него жена была немка). – А у тебя как?
– Полный газават! – ответствовал я. И мы на какое-то время становились белыми и пушистыми. Алим куда-то пропадал, я с головой окунался в работу. К тому времени я был на самом пике производительности. Писал много, причем не только в свою газету – в Экибастузе выходило несколько газет. Писал я также и в областные и республиканские газеты, на радио, – не было месяца, чтобы в мой адрес не приходило несколько почтовых денежных переводов, обычно на 20—30 рублей, а как-то даже на целых 90. У Алима, похоже, был нюх на такие вещи. Он тут же обнаруживался, как черт из табакерки, также, впрочем, как и в дни выплаты зарплаты, и наша троица (с собой забирали еще и Мякинького – нам не хватало его скрипучего смеха) заваливалась в пивбар или оккупировала уличную пивную бочку на колесах.
Алим так и не нашел себе больше в Экибастузе работу – ни в одну из газет его не брали. Правда, как-то он устроился на железнодорожный переезд – поднимать-опускать шлгабаум. Но и там сотворил что-то непотребное, и его попросили на путях больше не появляться. Он практически сидел на шее у своей жены, завуча одной из школ. Она его периодически выгоняла из дома. Алим, пошатавшись по только ему известным адресам, возвращался обратно и горячо обещал жене написать или киносценарий, или документальную повесть, что от него «давно ждут в Алма-Ате». Он и в самом деле садился потом за письменный стол, долго и упорно что-то писал, переписывал, давал и мне почитать фрагменты – это действительно было похоже на сценарий фильма про героев труда ударной комсомольской стройки. Но закончить Алиму этот шедевр почему-то никак не удавалось, а потому он искал разные другие способы заработать.
Как-то умудрился договориться с руководством Экибастузского ПАТП о строительстве декоративного чугунного заборчика, которым надо обнести молодые сосенки, высаженные у предприятия вдоль дороги. Алиму пообещали за этот забор полторы тысячи рублей.