– А – так ты магг'хло*?! – взвизгнул эльф. Тогда попробуй вот это!
Он схватил брошенный пистолет и выстрелил в Рамиэля… точнее выстрелил бы, будь в стволе патрон. Зато в магазине пистолета было кое-что другое… Рукоять ударила мага словно ледяной молнией, багровая вспышка колдовской энергии ослепила преступника, и он упал на пол.
– У вас есть право не свидетельствовать против себя… – монотонно начал Тэсс cхватив мага за шиворот и оттащив от заложницы.
Полуоглушённый Эрладон отбросил пистолет и попытался ударить мага-защитника правопорядка огнём, но с его пальцев слетели лишь пара жалких искры. Он понял, зачем полицейский отдал ему пистолет – треклятая «зеркальная магия»!:
– Будь ты проклят! Попробуй только прикоснуться ко мне, и ты сгоришь заживо!
– Как бы не так, фокусник*…
Тэсс неторопливым движением пальцев извлек из магазина пистолета лиловый амулет, даже для затуманенного второго зрения мага сияющий налитой силой и направил его на волшебника:
Эрладон почувствовал, как магическая волна смела остатки чар, все его защитные заклинания.
– Послушай, мы же можем все обсудить… – начал было он ощущая ледяной липкий страх. Давай поговорим – у меня есть деньг…
– С Хромушей будешь говорить!
Изящный кулак мага с маху приложился к виску Эрладона, и тьма поглотила кримага.
Энид. Прошлое.
Энид лежала закинув руки за голову, и глядя в потолок.
На душе было тяжелее некуда.
Она слышала что в таких случаях горожанки чаще всего лечатся несколькими проверенными способами – спиртным, шопингом, пожиранием разнообразных антидепрессантов, визитами к магам-гипнологам, на худой конец – посещением какого-нибудь закрытого клуба «Анонимного секса» и оргиями за закрытыми дверьми.
Но ничего этого ей не хотелось…
…По одной из старых притч на том свете Судия Яртов – светлый дух Рангоар будет судить всех людей по вере их и делам их. И для каждой профессии будет своя мера.
И лекаря будут судить особой меркой.
На одну чашу весов будут сложены гири по числу тех кого он исцелил, на другую – тех кто умер по его небрежению и неумению.
И горе лекарю если чаша смерти перевесит чашу жизни!
Трудно сказать – как на том свете с судом для полицейских. Но если он схож – ибо полицейские тоже в некотором роде если не врачи то уж точно санитары, то очень хочется надеяться что чаша спасенных ей жизней всё же перетянет чашу тех, чье бытие оборвано её рукой.
Но сейчас она не думала не о своей тайной жизни – самозваного судьи и палача, и даже не о вынырнувшем как из преисподней Калланоре-Аласторе, знающем её тайну.
Перед глазами как живая стояла её мать… Приемная… хотя к какому Бессару приемная – единственная в этом мире любимая мама уже почти пять лет как покинувшая её.
Матушка Лайти… Единственная дочь Эрдагана