Пока он пытался размышлять над создавшимся положением, Клименс отработала двигателями торможения, и одинокий истребитель начал плавно снижаться, входя по пологой траектории в атмосферу Земли.
Истребитель снижался над плотной пеленой свинцово-серой облачности, в которой, помимо влаги, ее образующей, абсорбировалось огромное количество мельчайших частиц, исторгаемых в атмосферу вследствие человеческой деятельности.
Облачно-смоговое покрывало казалось непроницаемым, слои клубящихся атмосферных фронтов находились в постоянном движении. Они парили на разных высотах, образуя причудливые каскады и наслоения. Изредка над ними появлялись смутные, укутанные дымкой очертания пирамидальных вершин городов-мегаполисов, высотные уровни которых попирали облака, пронзая их и поднимаясь выше, словно являлись не стеклобетонными творениями архитекторов, а новой исполинской формой жизни, прорывающейся к свету сквозь плотное отравленное покрывало, укутавшее Землю много веков назад.
Шевцов воспринимал эти картины с усталым равнодушием. Пока автопилот вел машину по тонкой указующей нити посадочного луча, у него было достаточно времени, чтобы подумать над сложившейся ситуацией и задать самому себе вопрос: что творится вокруг? Кто и с кем воюет и ради чего он оказался втянутым в этот конфликт помимо собственного желания?
– Клименс… – негромко произнес он.
– Да? – тут же отозвался голос, который Шевцов по-прежнему воспринимал как женский.
– Ты можешь объяснить мне суть происходящего?
– Нет.
– Почему?
– Я система. Боевая система твоей машины. Мне недоступны данные, которых ты требуешь.
– А что тебе доступно в таком случае?
– Сейчас или в общем? – уточнил голос.
– Сейчас.
– Я сканирую горизонт в радиусе трехсот километров, управляю действиями автопилотов и состою в контакте с твоим разумом.
– Ты читаешь мои мысли?
– Да. Это называется нейросенсорным контактом. Все, о чем ты думаешь, оцифровывается, переводится на язык машинных кодов и передается мне для обработки.
– Зачем?
– Это необходимо для боя. Находясь под управлением человека, я руководствуюсь мыслями, возникающими в разуме пилота. Ты можешь не осознавать их, но твой мозг реагирует на ситуацию с той же скоростью, что и мои процессоры.
– Мне кажется наоборот. Я ощущаю заторможенность реакций.
– Это субъективно. Чаще всего пилот принимает решение гораздо раньше, чем осознает его. Я лишь вылавливаю командные импульсы из общего потока данных и сообразуюсь с ними.
– Значит, ты не можешь мне ничего объяснить… Жаль.
– Могу, – внезапно ответила Клименс.
Семен вздрогнул:
– Ты же только что утверждала обратное.
– Я никогда не лгу и не противоречу логике. В твоем рассудке не