Прошедшая ярмарка не порадовала Савелия своими итогами, в прошлых годах барыши были больше, сейчас же в последние лет пять прибыль падает год от года, меха становятся всё дороже, чувствуется небольшое обмеление того пушистого потока, что был ранее. Оскудевает помаленьку ближняя землица уральская, выбивают зверя лесного, выбивают. Надо за зверем дальше идти, на новые землицы – на сибирские, благо конца да краю их пока не видится. Придётся отправлять людишек своих торговых в Тобольск.
Вечерело. Кузьмин, засидевшись у муравленой, покрытой зелёной поливой, изразцовой печи да напившись вместо ужина горячего сбитня, решил было уже отправляться в спальню. Туда только недавно, по его приказу, натащили горшков с угольём, ибо сегодня Савелий мотался в возке по Москве, улаживая торговые дела, да продрог до костей. Накинув шубу, купец хотел позвать Николашку, дабы в спальню девка принесла ему ещё горячего питья, как тот заявился сам и сообщил о прибытии некоего Никиты Микулича, человека Петра Авинова, новгородского боярина.
– Сказал он, что ведаешь ты о нём! Просит о беседе.
– Да, знаю я его отца, Иванко Микулича. Зови его, да скажи, чтобы несли сюда сбитня побольше, да снедного, горячего.
Разговор с нежданным гостем продолжался до самого утра, Кузьмин был поражён до глубины души информацией, услышанной от Никиты. Он-то думал, что парень приехал просить денег или вспоможения в получении хлебного местечка, а тут на тебе, такие перспективы вырисовываются. Это непременно следует обдумать всё крепко, ведь прямая торговля с Китаем – куш немалый, без сомненья. Однако ему предлагают стать тем, кто первым заведёт эту торговлю, откроет дверь в Китайское царство для русских людей. Купец знал, что прежние походы в Китай, а их было уже два, успехом не увенчались. Но надобность в мехах для Китая была велика, это бывший в Пекине Иван Петлин уяснил, поэтому дело выгодное, сомненья тут нет. Но срываться из обжитой Москвы, бросая всё? Нет, это не дело, да и нельзя оставлять торговлю. Кузьмин в итоге Никите не сказал ни да, ни нет. Тут спешка не нужна, однако и отклонять предложение ангарского воеводы не стоит. Риск велик, но и барыши сулят быть велики.
– А ещё надобно выправить проездную грамотку мимо Мангазеи, – Микулич помнил, что пройти нескольким судам по волоку мимо острога будет невозможно, отец ему это доходчиво объяснил.
– Государь наш запрет свой наложил на сей ход, – удивился Кузьмин.
– Так то оттого, что иноземцы зверя ясачного там истребляют нещадно, – пожал плечами Никита, – особливо англицкие немцы. А нам зверя и не надо, токмо проходу.
И Микулич поведал купцу о караване, что отправится за Енисей ради сыскания серебряных руд, так нужных Отечеству, и его прибыли да для купеческого достатка. Кузьмин сразу оживился, но посетовал, что по такому делу царь обязательно приставит к походу и своих