Болезнь и смерть отца наложили мрачный отпечаток на детство Георгия Васильевича. По его собственным словам, он рос одиноким ребенком в экзальтированной атмосфере, отрезанной от реальности. Стоя у окна, с завистью наблюдал за тем, как по улице шли гимназисты. Он жаждал общения. Но замкнутый образ жизни Чичериных ограничивал общение мальчика со сверстниками. Совместные молитвы, пение религиозных гимнов, чтение Библии вслух составляли главное содержание семейной жизни. Лишенный сверстников, он рано приохотился к чтению серьезной литературы, в том числе исторической. Кто тогда мог подумать, что со временем это ему так пригодится…
После смерти отца опекуном Георгия Чичерина стал дядя, Борис Николаевич. Будущий нарком ценил интеллектуальную атмосферу дядиного дома: «И дядя, и тетя – необыкновенные люди по уму и по развитию, так что здесь в высшей степени интеллектуальная атмосфера, и пребывание здесь дает мне очень многое».
Мать научила Георгия ценить искусство и воспитала в нем романтическое восприятие несчастных. Он идеализировал крестьянскую жизнь. Бедность семьи воспитала в нем чувство обиды. Он сам чувствовал себя униженным и оскорбленным. В нем появилась склонность к самобичеванию и самоуничижению. На это еще наложились природная застенчивость и замкнутость. Он рос в уверенности, что жизнь не удалась. В школе ему было очень трудно – он не умел ладить с товарищами. Трудный характер, привычка к замкнутости останутся у него на всю жизнь. Друзей у него практически не было, если не считать Михаила Кузмина.
Они познакомились после того, как в 1886 году Чичерины переехали в Петербург и Георгий стал учиться в 8-й мужской гимназии. Там они и познакомились с Кузминым. Оба до крайности ранимые, они были родственными душами, их сблизила любовь к музыке и поэзии.
Михаил Кузмин записывал в дневнике: «В пятый класс к нам поступил Чичерин, вскоре со мной подружившийся, и семья которого имела на меня огромное влияние. Я радовался, отдыхая в большой, “как следует”, барской семье… Мы сошлись в обожании музыки, вместе бегали на “Беляевские концерты” ("Русские симфонические концерты” устраивались в Петербурге для знакомства с русскими композиторами), изучали Моцарта, ходили на галерею в театр. Я начал писать музыку, и мы разыгрывали перед семейными наши композиции».
Будущего наркома потрясла музыка Рихарда Вагнера, особенно его «Валькирия», которую он воспринял как трагедию бунтовщиков, достойных восхищения. Чичерин сам сочинял музыку на религиозные темы. Постепенно его музыкальные вкусы изменились – он полюбил Моцарта, которым восхищался до конца своих дней. Восхищение Моцартом с ним делил и Кузмин. Он великолепно его исполнял.
Чичерин написал единственную в ту пору в отечественном музыковедении крупную монографию о Моцарте,