Он оглянулся. Метрах в десяти, на противоположной стороне улицы, призывно горели витрины какого-то третьесортного кабака. У входа жизнерадостно гоготали несколько затянутых в кожанки бритоголовых. Докурив (видимо, в городе вновь появились рестораны для некурящих), они побросали окурки рядом с урной и направились внутрь. Входящий последним обернулся, словно почувствовал недобрый взгляд Руслана, пренебрежительно окинул его с головы до пят, длинно сплюнул сквозь зубы и закрыл за собой дверь.
«Вот и хорошо, – подумал Руслан, – вот и ладненько. То, что доктор прописал…»
Он повел под пиджаком плечами, проверяя эластичность мускулов, и двинулся следом…
– …Я и не спорю, – сказала Таня, ровными шагами меряя комнату Руслана от двери до окна, – с точки зрения логики филателия – нонсенс. Не просто завышенные, а скорее искусственно созданные ценности. Искусственно созданная область искусственно завышенных химер. Блажь. Каприз. Но ведь удачный каприз. Пришедшийся ко двору многих государств, занимающий десятки тысяч умов и воплощенный в реальность настолько, что стал целой отраслью. И не из дешевых…
Руслан сидел, погрузившись в мягкое кресло, и расслабленно наблюдал за ней. Настроение у него было не в пример вчерашнему. Правда, воспоминания о том, как он «выправлял» настроение, вызывали легкий румянец: набил морды двум подвыпившим придуркам, увел из-под носа какого-то малолетнего «быка» такую же малолетнюю шлюшку, нажрался с ней до поросячьего визга, едва успев выпроводить на следующий день за считаные минуты до прихода Тани…
«Как пэтэушник, – подумал он без раскаяния, – нашкодивший и непойманный. Как мало надо человеку для счастья: поставить под удар всю операцию, едва не обгадить все дядюшкины планы, едва не опозориться в глазах собственной бригады, в первую морду нарушая то, что строго-настрого запретил им, и, когда это благополучно сошло с рук, тащиться от собственного идиотизма…»
– Ты что-то сказал? – повернулась к нему Таня.
– Я?.. Да вообще-то… Я сказал, что если кто-то когда-то придумал какой-то фетиш, на котором мы сегодня можем заработать, то этот парень не так уж и неправ. По мне так хоть спичечные этикетки, хоть оловянные солдатики, хоть розовые хомячки – лишь бы это можно было из одного места взять, а в другое продать.
– Это-то я как раз понимаю, – усмехнулась она, – но я говорю о другом. Коллекции драгоценных камней, старинных монет, оружия или картин имеют под собой хоть какой-то материальный фундамент, но марки являются продуктом исключительно договорной ценности.
– Танюша,