– Да так, всякие иллюзии! А ваш брат никогда не говорил, что ему угрожали рэкетиры?
Владимир Алексеевич изобразил на лице такую удивленную гримассу, что Панин засмеялся и тронул машину с места.
– Пожиже братец, пожиже, – усмехнулся младший лейтенант.
Капитан понял, что Никитин сравнивает Бабкина с Леонидом Орешниковым.
– Ты хоть раз слышал, как он поет?
– Он поет как все. А Леонид – суперзвезда. На него только посмотришь – уже хочется что-нибудь такое клевое отчебучить! – Никитин выразительно потряс кулаком. Кулак у него был внушительных размеров.
– Ты, Женя, уж не поклонник ли тяжелого рока? – спросил капитан.
– Нет, Александр Сергеевич. Я фанат Леонида Орешникова.
В Репино мимо зеленого дома отделения милиции Панин проехал, не снижая скорости.
– Э-э, капитан! Мы так не договаривались! – закричал Никитин. – Меня обиженные и обобранные ждут!
– Я тебя реквизирую на время. Сиди и не чирикай. Тоже мне фанат! Лишний шаг ради своего идола боишься сделать!
– Да я ради Орешникова… – начал было Никитин и сник. Лицо его помрачнело.
В Солнечном гаишники все еще ремонтировали свою машину. Только теперь их было трое.
– Вот ребятам не повезло! – сказал младший лейтенант, бросив сочувственный взгляд на офицеров. – Такую тачку подсунули – второй месяц уродуются, довести до ума не могут. А ты, командир, почему рабочее время зря расходуешь? – поинтересовался он, взглянув, на спидометр.
– Дурная привычка!
– Новичок?
– Сам ты новичок! – рассвирепел Панин. Он мог простить любую шутку, но младший лейтенант задел его больную мозоль. – Я еще в седьмом классе права получил! Но гаишники на меня вот такое досье собрали! – Он отпустил руль и показал руками толщину этого досье. Как ни странно, но машина, оставшись без управления, хорошо вписывалась в плавные повороты Приморского шоссе и даже прибавила скорость. – Тут уж делать нечего, поневоле поостережешься!
– Ну, влепят выговорешник! – легкомысленно бросил Никитин. – Не смертельно.
– Выговорешник?! Да я, как минимум, служебное несоответствие получу! Или попросят «на выход».
Никитин и к этому отнесся спокойно:
– Пойдешь юрисконсультом в кооператив. Такие бабки получишь, что тебе и не снилось! – Он скосился на спидометр – стрелка уже дрожала на ста двадцати. А Панин успокоился.
– Ты, Женя, давно запрягся?
– Третий год.
– Тебе легко рассуждать. Три года тут, три года там… А когда лет десять в хорошей компании прослужишь – не очень-то захочется с круга сходить.
Они въехали в Сестрорецк, и капитан сбавил скорость.
– Не дрейфь! – покровительственно сказал Никитин.
– У меня по всей трассе друзья.
Панин расхохотался. Злость его прошла.
– У меня по всему городу друзья. В талоне ни одной дырки, а на столе у начальства десяток докладных.
Он вполуха слушал рассказы младшего лейтенанта о том, как трудно приходится милиционерам,