Вернувшись с работы домой, Клэр переоделась в шорты, футболку и сандалии без каблуков. А спустя немного времени появилась Эбби, одетая в рабочий халат, испачканный краской, поверх безрукавки. Часть краски попала ей на волосы, а на лице было синее пятно. Клэр оторвалась от своей чертежной доски и улыбнулась подруге. Морган обычно возвращалась с работы поздно после встречи с клиентами, которые часто проходили за бокальчиком чего-нибудь. А Саша приходила из больницы в разное время, в зависимости от того, в какую смену она дежурила, и сразу падала в кровать.
– Привет, – сказала Клэр с теплой улыбкой. – Хочешь, я угадаю, что ты делала сегодня?
– Я дышала парами краски весь день, – простонала Эбби и устало рухнула на кушетку, радуясь, что добралась до дома.
У Айвана была на вечер назначена встреча с потенциальным спонсором, но он сказал, что, возможно, позвонит ей позже. Мужчина жил в Ист-Виллидж в студии, которая была по размеру чуть больше чулана. Студия сдавалась по фиксированной арендной плате, располагалась на шестом этаже без лифта, и Айван взял ее в субаренду вместе с мебелью у своего приятеля.
– В холодильнике есть кое-какая еда, – сообщила Клэр. – Я купила продукты по дороге домой. Там есть суши, которые выглядят очень аппетитно.
Подруги по очереди покупали основные продукты на всех, что было удобнее, чем вычислять, кто что съел. Все они были щедрыми и доброжелательными и никогда не страдали крохоборством. Они уважали друг друга и из-за этого так прекрасно уживались.
– Я слишком устала, чтобы есть, – сказала Эбби, которую все еще тошнило от запаха краски. Айван менял свое мнение по поводу цвета декораций четыре раза. А он был сценаристом, режиссером и продюсером, так что имел право диктовать, как должны выглядеть декорации. – Я лучше приму ванну и лягу спать. А как прошел твой день? – поинтересовалась Эбби.
Она всегда задавала этот вопрос, и Клэр всякий раз думала о том, как приятно возвращаться домой к людям, которые спрашивают тебя о чем-то, действительно интересуются тобой. В ее семье родители редко разговаривали друг с другом. Так им было проще жить.
– Очень долгий день. И непрерывная битва, – ответила Клэр с разочарованным видом. – Уолтеру ужасно не понравились мои новые модели, и он заставляет меня «упростить» их, чтобы они соответствовали стилю компании. А еще у меня новая стажерка, дочь его друга из Парижа. Она выглядит лет на двенадцать и ненавидит все американское. Если ей верить, то в Париже все лучше, а здесь никто не понимает, чем занимается. Отец девушки – банкир, а мать работает в Доме моды Шанель. Думаю, что ей года двадцать два, и она считает, что разбирается во всем. Уолтер сделал одолжение ее родителям, так что я попала в ловушку.
– Может быть, она предпочла бы рисовать декорации, – с улыбкой сказала Эбби, – или пылесосить ковры в театре? Это быстро привело бы ее в чувство.
– Она