– Ты и так себя не сильно утруждала в этом вопросе, – упрекнула ее Морган. – Нельзя сдаваться после одного скучного свидания. Это нелепо.
– Нет, нелепо встречаться с мужчинами, с которыми у тебя нет ничего общего.
Но Саша слишком устала, чтобы размышлять на эту тему. Она пожелала своим соседкам спокойной ночи и отправилась в свою комнату, чтобы лечь спать. Ей нужно будет появиться на работе в шесть утра, чтобы принимать роды. Ее жизнь была полной и содержательной, и незачем было утруждать себя встречами с такими мужчинами, как Райан. И она не нуждается в бесплатном ужине. Когда она легла в кровать и закрыла глаза, воспоминания о нем уже улетучились. Это была долгая ночь, кошмарная для тех, кто рисковал потерять свой дом, и трагичная для тех, кто погиб, и все это делало ее свидание совершенно не имеющим значения. Она глубоко заснула, радуясь, что у нее есть хотя бы полчаса для сна, и еще больше радуясь тому, что их дом остался цел.
Глава 3
Когда Эбби снова рисовала декорации, а Айван отправился на обед с театральным агентом, в театр вошла хорошенькая девушка, выглядевшая слегка потерянной. У нее была огромная грудь, которая почти вываливалась из мужской майки без рукавов. На девушке были обтягивающие джинсы, а ее спутанные длинные светлые волосы выглядели так, словно она только что встала с кровати. Эбби подумала, что Айван, наверное, назначил прослушивание, но у них не было роли для такой девушки ни в той пьесе, которая шла в настоящий момент, ни в следующей.
Эбби перестала красить декорацию и посмотрела на девушку.
– Могу я вам чем-нибудь помочь? – спросила Эбби.
– Я… у меня есть кое-что для Айвана. Он сказал, что я могу оставить это в театре. Он здесь?
Эбби покачала головой и посмотрела на большой манильский конверт, который девушка прижимала к груди.
– Это… это пьеса, которую я написала, и он сказал, что посмотрит ее. Я актриса, но последние два года работала над этой пьесой. Думаю, что мне нужна помощь, и он предложил мне свою. Меня зовут Дафна Блейк.
Что-то в ее словах пробудило у Эбби воспоминания трехлетней давности. Она так же пришла в театр с похожим конвертом после того, как Айван убедил ее попробовать себя в написании пьесы, а не романа, а потом пообещал поставить ее. Эбби встревожилась, почуяв опасность.
– А вы, наверное, художник-декоратор? – спросила девушка.
– Нет, я тоже драматург. Мы все делаем здесь разную работу. Рисуем декорации, продаем билеты перед началом спектакля, убираемся в театре. Вы можете оставить мне ваш конверт. Я передам его Айвану, как только он вернется, – спокойно сказала Эбби, стараясь скрыть свою нервозность и подозрительность.
У Эбби не было причин для беспокойства. Айван имел полное право читать сочинения других авторов. Хотя ставил он только свои авангардные пьесы, которые никогда не получали одобрительных отзывов или вообще не получали никаких. Айвана больше всего задевало то, что все пьесы, которые он писал и ставил, не удостаивались внимания.