Когда в начале июня мы отправились в поход, я надела кроссовки. Свои беговые кроссовки. На какой только местности я их не проверила. Я бегала в них все тренировки: по холмам, в дождь и ветер, бывало даже и в снег.
Калеб заехал за мной утром в субботу, еще до рассвета. Мои все спали. Было ощущение, что весь мир принадлежит только нам. Калеб выгнул бровь на мою серо-фиолетовую сумку-рюкзак. И на мой выбор обувки. То есть кроссовки. У него был оценивающе-осуждающий взгляд, хотя днем раньше он всего-навсего спросил: «Пойдешь со мной завтра в поход?»
– Прости, что не успела прикупить камуфляжный костюм и туристическое снаряжение, – подколола его я. – Однако к походу я готова.
Мы отправились в путь в шесть утра и ехали к Делавэр-Уотер-Гэп пару часов. Большую часть дороги я дремала. Меня разбудил треск гравия под колесами автомобиля, когда мы свернули с главной дороги. Я прижималась головой к окну. Смотревший в лобовое стекло Калеб вскинул взгляд вверх.
– Приехали? – спросила я.
Мы свернули на дорогу со знаком в виде стрелочки, названием пешеходной тропы и значком в виде закусочного столика. Калеб медленно заехал на круглую, незаасфальтированную стоянку. Двое туристов выгружали из пикапа свое снаряжение. Калеб поставил машину на паркинг. Повернулся на сиденье, подхватил свои походные ботинки и переобулся, сняв кроссовки. Это был уже второй показатель того, что наш поход будет совсем не таким, каким мне представлялся. Первый показатель – выход из дома в шесть утра.
Я довольно быстро сообразила, что зря надела кроссовки. Было скользко от утренней росы и сыро от текущего рядом ручья. Я не сходила с грязной тропки, ощущая, как натираю на пятках мозоли. А ведь я бегала в кроссовках и по проселочным дорогам, и вверх-вниз по холмам. Разница заключалась в том, что сейчас мне приходилось двигаться с другой скоростью. В какой-то момент я не выдержала, скинула на землю рюкзак и громко фыркнула.
– Идем. – Калеб даже не улыбнулся.
– Может, мне бросить рюкзак здесь и дальше просто бежать?
Калеб глянул на часы и снова посмотрел на тропинку. Пока я поправляла носки, он нетерпеливо постукивал пяткой по камню.
– Делай что угодно, только не тащись как черепаха, – пробормотал он.
Я нарочно огрела его рюкзаком, закидывая тот себе на плечи, и Калеб, смягчившись, усмехнулся. Я не сводила взгляда с его двигающихся ног, пытаясь идти с ним шаг в шаг, дышать ему в унисон. Всего несколько минут спустя я добилась полного синхрона с Калебом и чувствовала нашу близость несмотря на то, что он шел молча и не смотрел на меня.
Постепенно он ускорил шаг, и наш путь пошел вверх. Я выпала из синхрона с ним, костеря про себя и неподходящую для походов подошву своих кроссовок, и не ждущего меня Калеба. Затем он внезапно остановился, и я чуть не влепилась ему в спину. Калеб застыл перед расчищенным участком земли, огороженном валунами. Мы поднялись на вершину горы. Дальше шел обрыв. А под нами бесконечной зеленью и синевой тянулись равнина и река.
– Ого! –