Ехала конница.
Скифы появились неожиданно. Скорее всего, они вынырнули из длинного оврага-балки. Их было трое. Увидев надвигавшуюся лавину, они повернули своих низкорослых коней, покрытых кусками войлока вместо сёдел. Но было поздно.
– Первые! – радостно крикнул Дарий и рванулся вперёд.
Отан и Гобрий бросились следом. Ветер ударил в медные шлемы, зазвенел в чешуйках кольчуг. Тонко запели натянутые на скаку луки. Три стрелы, как быстрые молнии, рассекли густой от душистых трав воздух.
Первый скиф рухнул сразу. Второй попытался вцепиться в гриву коня, но пальцы разжались, и он покатился в траву впереди своего товарища. Третьему всаднику удалось ускакать, унося в плече вонзившуюся стрелу.
– Ушёл мой колпак, – сокрушённо сказал Отан. Это его стрела не поразила цель. Он стрелял третьим.
– Брось печалиться, мудрый вазир, – расхохотался Дарий. – Скоро из островерхих шапок наших врагов мы сложим целый курган, и не один, если позволят боги.
Глава V
Арзак заводит знакомство
У ночи золотых камушков-звёзд без счёта и без числа, у Арзака в сумке лежала малая горстка. С каждым днём она уменьшалась. Стоило камушкам-звёздам раскатиться по небу, приходилось выбрасывать камушек-день. «Днями» Арзак стал называть свои серые кругляши. Зато чем меньше оставалось камушков-дней, тем дальше он с Белоногом продвигался к закату.
Солнце на небе человек не догонит, хоть всю жизнь скачи следом. Цель он достигнуть может. Пусть только не сходит с выбранного пути, будет упорен, упрям, и, когда из дорожной сумки исчезнет последний кусок лепёшки, пусть отроет в степи сладкие корни и напьётся горстью из родника.
Путь лежал по безлюдной степи: кочевья отправились следом за Савлием, чужие племена на скифских землях появляться не смели. Только два раза Арзак уловил топот копыт, и оба раза они с Белоногом ныряли в ближайшую балку. Рисковать было нельзя.
К четвёртому дню степь сделалась обжитой. Стали встречаться стада. Пастухи в просторных плащах, опираясь руками на посох, провожали всадника долгим взглядом.
– Хайре – радуйся! – кричали они Арзаку. – Да пошлют тебе боги удачу, да расстелется гладко перед тобой дорога.
Вид пастухов казался мирным. Однако широкополые шляпы бросали на загорелые лица чёрные тени, скрывавшие выражение глаз, и Арзак предпочитал в ответ склонять голову молча. Слова пастухов были ему понятны, но нрава племени он не знал. Улыбка могла прикрывать коварство, привет – обернуться обманом. Проезжая селением, он видел множество ям, перекрытых толстыми плитами. Должно быть, в них хранилось зерно и другие припасы. Но разве трудно бросить в такую яму связанного пленника?
Арзак держался настороженно, всё подмечал.
Дома то и дело теперь обступали дорогу. Были