– Сходи-ка в больницу. Фу ты, ну ты, вишь, (12) только осенило меня… Пойдём, я с тобой…
– Нет, я сам, спасибо. Если что, я дам знать, – последние слова его донеслись уже от ворот.
В маленьком городке одна больница. Алёша бежал к ней, не чувствуя ног под собой. А если она не там, то где?! Страшно подумать… Бросившись к регистратуре, он умоляюще бросил женщине в белом халате фамилию матери.
– Есть такая, молодой человек, нашла, – водя пальцем по журналу, проговорила она.
– Есть! – Он не ослышался? – А что с ней?
Регистраторша пожала плечами и назвала номер палаты. Когда распахнул дверь этой палаты, перед его глазами предстало нечто забинтованное, поднятое над кроватью и подвешенное в воздухе; и от этого «нечто» отходили провода и шланги, подключенные к аппаратуре и мониторам. Лицо Алексея исказила гримаса ужаса. Ошарашенный от увиденного, он повернулся к врачу, который шёл за ним по пятам.
– Это… это… – дрожащий голос растерявшегося парня подхватил профессионально-спокойный тон врача, – это Ваша мама, молодой человек. Её сбила машина. Можно считать, что она родилась в рубашке. Перенесла несколько операций… Мужчина в белом халате ободряюще продолжал. – Но вы не отчаивайтесь. Она обязательно выздоровеет. И тогда ей понадобится ваша помощь.
Алёша возвращался домой поздно вечером. Что за глупая фраза – родиться в рубашке – злился он. А если не в рубашке?
Раздавленный случившимся, прибитый и опустошённый, покинутый родителями, он почувствовал, как наполняется жалостью к себе, к матери, к их невезению. Моросящая, подвижная, лопочущая темнота бежала за ним по пустынной тропинке, придавая его силуэту странные очертания в просвете жёлтых бликов, отражавшихся на асфальте от нависших сверху фонарей. Холодный осенний воздух с мокрыми шлепками распарывал кожу лица. Шёл, не сдерживая слёзы. Сейчас их не мог видеть никто… А хоть бы и видел! У него горе! Неудача за неудачей, да что же такое! Словно сглазили… Досада, отчаяние душили его. Наконец-то дома.
Открыв дверь квартиры, он бросился в мокрой одежде и туфлях, не раздеваясь и не разуваясь, на кровать, и зарыдал в полный голос, сотрясаясь в плаче.
Глава десятая
Ночь кошмаров не принесла ему отдыха. Снились сны один тревожнее другого. То он в пропасть летел, теряя почву под ногами, то плакал и умолял неизвестного собеседника помочь найти мать… Какое счастье, что действительность далека от жути сновидений. Такой сон угнетает.
Наконец придя в себя, наяву начинаешь искать выход из сложившегося положения, задействовав мозг, насколько позволяет твоё просыпающееся сознание. Во сне же отсутствует не только сознание, но и реакция со стороны органов чувств. Цепенеешь от ужасов. Ни думать не способен, ни рассуждать… Мама могла умереть!.. Но жизнь дала шанс, а с ним и надежду.
Холодная вода – спасение. Щедро выплеснутая в лицо, снимает остатки дурных