Людмила достала остатки твердой колбасы, разрезала на две неравные части и отдала собакам за домашний цирк. Они успокоились, легли с двух сторон от нее и задремали.
Кирилл Фен в последнее время постоянно жил на даче и Людмиле Ивановне не докучал, он ее вовсе не замечал. Мать Кирилла пасла его на даче вместе с козой и поила козьим молочком. Оставался дома Прохор, но он так увлекся девушкой Ольгой, что мать в упор не видел и ее к себе в комнату не пускал.
В доме наступила временная тишина. Людмила Ивановна включила телевизор в общей комнате и стала смотреть сериал, но просмотреть всю серию она не смогла. Ей захотелось пойти в обувной магазин и купить новые туфли. Для чего они ей нужны, она не знала, но захотела обновить обувь. Она переключила программу, в которой красили волосы, захотелось пойти и купить новую краску для волос. Она взяла и выключила плоский экран. Это было самое худшее состояние, сопровождающееся полной безысходностью.
Взгляд ее упал на усохшие букеты цветов, выбрасывать их у нее не было желания. Она была пустая, без положительных эмоций. Она стала рассматривать обстановку вокруг себя, но что-либо делать ей не хотелось. Вдруг она ощутила зов бедняка. Он звал ее с того света. Возникло ощущение, что его душа в этой комнате. Это было ужасно! Дома не было никого! Была только зовущая душа умершего любимого человека. Да, она его любила! Со всеми его достоинствами и недостатками. Она знала секрет счастья: между удачными свиданиями обязательно должна была быть нейтральная полоса отчуждения. А теперь у нее была только эта полоса, но она не обещала приятной встречи.
Руки у Людмилы Ивановны мелко завибрировали. Она посмотрела на руки, внешне они были спокойны, а изнутри их трясло. Состояние нервного напряжения нарастало. Психоз готов был вырваться наружу, ей хотелось заголосить. И она завыла, протяжно и неистово, и резко прекратила вой.
Людмила Ивановна вышла на балкон, лето окутало ее теплом. Пролетел голубь. Мимо капнула вода с верхнего этажа. Она села в кресло, взяла отложенную книгу, стала читать.
В дверь позвонили.
Пришла Ольга с капельками слез в глазах.
– Что случилось? – спросила Людмила Ивановна.
– Не знаю, я устала быть никем и нигде, – тихо пролепетала Ольга.
– Проходи на балкон. Поговорим, – предложила Людмила Ивановна.
Они сели в два кресла в окружении цветущей герани.
– Людмила Ивановна, а что говорить? Я живу у вас никем. Тетя Ксения сорвала меня с моей квартиры, а ваш Прохор не дает в нее вернуться. Жить у тетушки я не могу, с ней живет двоюродная сестра с новым мужем. Я никому не нужна, – и Ольга заревела в полный голос, навзрыд.
– Ольга, а какой сегодня день недели?
– Вы про его плащ? Так это шутки Прохора. Сильно придуманная ложь. Я все придумала. А я не умею постоянно выдумывать подвиги, чтобы ему было